Внезапный удар
Шрифт:
Генералъ разсердился.
— Что-жь онъ раньше, идiотъ, не говорилъ.
— Отецъ, — испуганно вскрикнули Эленъ, — тогда это можетъ быть только Макдональдъ.
— Ну, кто-бы тамъ ни былъ, доставить сюда.
Пославъ санитара за врачомъ, Эденъ побжала къ машин. стоявшей за угломъ на шоссе. Мысли вихремъ неслись въ голов: упалъ съ горящаго аэроплана, назвалъ фамилію отца. Она боялась думать.
Голландца посадили къ шоферу, чтобы показывалъ дорогу. Машина помчалась. По словамъ крестьянина, упавшій летчикъ спрятанъ въ кустахъ близъ дорога, до него
Мимо машины замелькали поля. Начался рдкій лсъ. Свернули съ шоссе, мимо замелькали рдкія деревни. Крестьянинъ увренно показывалъ направленіе.
Эленъ не замчала пути. Она путалась въ догадкахъ:
«Кто же? Кто, наконецъ?» ..
Вдругъ шоферъ рзко затормозилъ и повернулъ въ кусты. Сучьи и втки захлестали по лицамъ сидящихъ. Впереди по дорог навстрчу автомобилю медленно шелъ броневикъ. Онъ часто останавливался, точно прислушиваясь.
Прежде чмъ кто-либо могъ помшать, голландецъ мшкомъ вывалился изъ машины и нырнулъ в кусты.
— Ловушка, — мелькнула мысль у Эленъ.
Шоферъ искалъ глазами мста, гд можно было-бы повернуть машину. Эленъ вцпилась ему въ плечо.
— А раненый?
Она выскочила изъ автомобиля. Шоферъ коротко бросилъ помощнику.
— Пулеметъ.
Солдатъ вытащилъ ручной пулеметъ и поставилъ его на треножникъ. Лежа въ кустахъ шоферъ перекинулъ со спины гранатную сумку. Эленъ протянула руку.
— Дайте.
Солдатъ укоризненно покачалъ головой.
— Вдь вы же сестра, нельзя. — И, повернувшись къ помощнику, бросилъ: — Приготовь связку изъ трехъ гранатъ. Бросай посл меня.
Броневикъ подошелъ. Онъ двигался съ большимъ креномъ налво. Приблизившись къ концу лска и точно обрадовавшись, прибавилъ газу. Когда онъ поворачивая уже къ опушк, шоферъ взмахнулъ гранатами. Эленъ, открывъ ротъ, прижалась къ земл...
Изъ подъ передней части броневика взметнуло пламя. Воздухъ рвануло взрывомъ. Черезъ долю секунды разорвались гранаты помощника. Ихъ взрывъ подкинул переднюю часть искалченнаго броневика. Колеса разъхались вь стороны, какъ ноги раненаго звря. Концы перебитой оси уперлись въ землю. Башня броневика загрохотала выстрлами. Видно было, какъ отъ стрльбы пулеметовъ дрожатъ разошедшіеся листы брони.
Огонь велся наугадъ. Чувствовалось, что нмцы предполагали, что противникъ лежитъ гд-то совсмъ близко, за спинами англичанъ съ деревьевъ клочьями летла кора. Высокое дерево качнулось и упало, срзанное пулями.
Броневикъ вдругъ замолчалъ. Дуло пулемета начало медленно поворачиваться, шаря по лсу, дало нсколько короткихъ очередей и смолкло. Прошло нсколько минуть. Тишину лса снова разорвалъ пулеметъ, броневикъ открыл огонь.
Пригнувшись къ земл, шоферъ бросилъ гранату, целясь въ башню. і
Пулеметъ на мигь умолкъ. Потомъ перемнилъ прицлъ и, нащупывая залегшихъ въ кустахъ англичанъ, стал давать короткія очереди. Пули ложились ближе. Рядомъ затрещалъ ручной пулеметь помощника шофера. Слившись въ одинъ гулъ, выстрлы трещали до боли въ ушахъ.
Шоферъ вновь приготовилъ гранату и, тщательно прицлившись, бросилъ. Взрывъ получился какой-то
Броневикъ молчалъ. Когда съ трудомъ англичане открыли бронированную дверцу, изъ нея вывалился трупъ офицера. Быстро осмотрвъ, докторъ и Эленъ убдились что онъ убитъ осколкомъ гранаты. Въ башн застрялъ въ странной поз лейтенантъ, у шофера броневика была перебита шея и кровь хлестала ручьемъ на воротникъ мундира. Въ глубин на полу стоналъ еще одинъ военный. Эленъ наклонилась, чтобы посмотрть. Поджавъ подъ себя ноги и безпомощно перебирая пальцами рукъ, лежалъ старикъ съ сдыми усами и богатымъ серебрянымъ шитьемъ на воротник.
— Нужно вынести на воздухъ, тамъ есть еще одинъ живой, — сказала Эленъ, обращаясь къ доктору.
Съ большими предосторожностями вынесли раненаго сдого офицера изъ броневика и положили рядомъ у канавы. Весь низъ мундира подъ распахнутой шинелью былъ теменъ отъ крови. Судорожно сжимая пальцы сдой офицеръ бормоталъ. Среди неразборчивыхъ фразъ Эленъ разобрала.
— Въ чемъ-то мы просчитались, здорово просчитались
Докторъ, растегнувъ мундиръ, длалъ перевязку.
Изъ кустовъ выбжалъ запыхавшійся крестьянинъ. Радостно улыбаясь, онъ что-то говорилъ по голландски, показывая пальцами на югъ и все время выставляя два пальца передъ шоферомъ, говоря: километра, километра. Положивъ раненаго на заднее сиднье, автомобиль двинулся по указанному крестьяниномъ направленiю.
ЛУЧШЕ СМЕРТЬ, ЧМЪ ПЛНЪ.
Когда голландцы ушли, лейтенантъ О’Коннель лежалъ нкоторое время неподвижно. Боль утихла, хотя нога сильно распухла.
Лежать было удобно. Крестьяне сунули О’Коннель подъ голову кучу мягкихъ листьевъ. Отъ нихъ пахло свжестью и сыростью. Около лица колыхалась желтющая трава. Время отъ времени по вершинамъ деревьевъ пробгалъ втеръ. Она шумли ласково, не заглушая хлопотливыхъ птичьихъ голосовъ. Лсъ жилъ своей неторопливой жизнью, какъ когда-то уже сотни и тысячи лтъ тому назадъ. Жизнь эта была спокойной и уютной.
Сквозь шумы лса доносились звуки отдаленнаго боя. Сухо, отрывисто рвались гранаты, строчилъ пулеметъ. Скоро присоединились разрывы артиллерійскихъ снарядовъ. Сначала это было широкое бархатистое пнье шрапнелей, его смнилъ пронзительный визгъ бризантныхъ гранатъ. И вдругъ все стихло. Сквозь настороженную тишину О’Коннель услышалъ гудніе аэроплановъ. Ихъ не было видно, но прошли они совсмъ гд-то близко. И тотчасъ же совсмъ рядомъ заукало, зазвенло. Это было знакомо. Авіаціонныя бомбы. Недалеко. Совсмъ недалеко. Прислушался. Между разрывами трепетали равномрные, такіе степенные голоса тяжелыхъ зенитныхъ пулеметовъ, и тоже совсмъ близко.