Внезапный удар
Шрифт:
Усталость и нервная реакція брали свое. Подъ пніе птицъ, перемежающееся съ тарахтніемъ пулемета, О’Коннель задремалъ.
Но снова рванули воздухъ бомбы.
Лейтенантъ стряхнулъ дрему и приподнялся на локтяхъ.
За опушкой дрались. Здсь ему ничего не грозило. Онъ лежалъ какъ въ блиндаж. Именно отъ этого вдругъ стало тошно. Хочется туда. Вотъ, такъ лечь на животъ, взяться за рукоятку пулемета и тогда не будетъ мягкаго покоя сырыхъ листьевъ, будетъ бой.
Не слушаясь боли, которая цпко тянула за ногу, О’Коннель поползъ между деревьями въ сторону, противоположную той, съ которой его принесли крестьяне. Опушка была недалеко.
Лейтенантъ
Прислонившись къ молодому деревцу, О'Коннель смотрлъ въ поле. По краю, укрытому лскомъ, стояли легкіе полевые ангары. Большинство ихъ горло. Нсколько аэроплановъ въ самыхъ необычныхъ положеніяхъ лежало на аэродром, на крыл, вверхъ колесами или уткнувшись моторомъ, высоко задравъ хвостъ. Кое-гд высились груды скрюченнаго металла, он еще дымились. Изъ двухъ уцлвшихъ ангаровъ солдаты въ зелено-срыхъ мундирахъ выводила машины. Это были небольшіе аэропланы-истребители.
Внезапно черное облако земли и дыма мощнымъ фонтаномъ взметнулось посреди поля и закрыло отъ О’Коннеля аэродромъ. Лейтенантъ понялъ, что это разорвалась бомба замедленнаго дйствія.
Когда дымъ разсялся, онъ увидлъ, что еще нсколько аэроплановъ лежатъ въ безпорядк на аэродром. Два или три ярко пылаютъ. Растерянно мечутся санитары.
Совсмъ недалеко отъ О’Коннеля два солдата торопливо тащутъ аэропланъ. Къ нему, застегивая на ходу крючки парашюта, бжалъ офицеръ. О’Коннель ясно услыхалъ слова приказанія. Говорили по нмецки. Офицеръ влзъ въ машину и поднялъ руку. Солдаты отбжали. Пропеллеръ бшено закрутился, но усплъ сдлать только нсколько десятковъ оборотовъ, какъ новый страшный взрывъ потрясъ воздухъ. Надъ головой взвизгнули осколки. О'Коннель испуганно пригнулся.
Когда онъ поднялся, въ ушахъ стоялъ туманный гулъ. Одинъ изъ солдатъ ничкомъ лежалъ у аэроплана, другой, сь трудомъ поднявшись, придерживая правой рукой окровавленную лвую, спотыкаясь побжалъ къ ангарамъ. Летчика не было видно. Аэропланъ стоялъ, работая въ холостую. О’Коннель смотрлъ на него какъ завороженный.
Лейтенантъ извиваясь ползъ на живот. Онъ старался влипнуть въ землю, чтобы остаться незамченнымъ въ открытомъ пол.
Исправный аэропланъ — полетъ къ своимъ, къ себ, въ старую Англію, домой, — мелькали одна за другой мысли въ голов О’Коннеля.
Лейтенантъ подползъ изъ подъ крыла и, ухватившись за скобы, подтянулся на рукахъ. Струи воздуха отъ пропеллера рвали одежду. Длая усиліе, невольно оперся на об ноги. Передъ глазами замелькали звзды, все пошло кругомъ, О’Коннель разжалъ руки и упалъ. Боль отъ паденія была нестерпимой. Стоило нечеловческихъ усилій и большого труда заставить себя начать все сызнова. На этотъ разъ удалось подтянуться настолько, что можно было достать вырзъ ступеньки въ фюзеляж. Но какъ на зло онъ пришелся противъ раненой ноги. Сжавъ зубы до боли, О’Коннель оттолкнулъ мшающую ногу здоровой и вступилъ въ вырзъ.
Изъ пилотской кабины на него уставились расширенные отъ боли и удивленія глаза. Офицеръ вытянулъ руку съ револьверомъ навстрчу О’Коннелю.
Произошла короткая борьба. О’Коннель потерялъ сознаніе.
Когда онъ очнулся, то почувствовалъ, что глаза слиплись въ крови. Съ усиліемъ поднявъ вки, увидлъ, что лежитъ внутри аэроплана, рядомъ съ мертвымъ офицеромъ.
Лейтенанту казалось, что прошла цлая вчность пока онъ взгромоздился на сиднье. Отодвинувъ трупъ въ сторону, онъ взялъ руками раненую ногу ниже колна и сунулъ на педаль.
Пошевелилъ
Слезы забивали не защищенные очками глаза О’Коннеля. Онъ двинулъ секторъ и оторвалъ хвостъ отъ земли. Аэропланъ бжалъ.
Внезапно впереди, тамъ, куда бжала машина, поднялась черная стна земли и, расходясь кудрявыми краями взрыва, закрыла все: поле, ангары, небо. Очередная бомба съ замедленіемъ. Давъ секторъ до отказа, О’Коннель взялъ на себя штурвалъ. Почувствовалъ какъ подкинуло взрывомъ правое крыло, но земля, ангары, самые клубы дыма — все было уже внизу. Машина послушно лзла крутою горкой. Увренно гудлъ моторъ. О’Коннель оглядлся. Онъ вывелъ машину такъ, чтобы солнце, лниво поднимавшееся надъ розовымъ горизонтомъ, было за спиной.
Проводивъ аэропланъ глазами Эленъ спросила у крестьянина.
— Онъ.
Вмсто отвта голландецъ протянулъ шлемъ летчика.
Эленъ взглянула на протянутый рваный кусокъ кожи. Да, это были остатки шлема англійскихъ летчиковъ. И снова повернула голову туда, гд скрылся аэропланъ.
А въ лсу на прогалинк, въ автомобил, лежалъ пришедшій въ себя высокій сдой старикъ съ серебрянымъ шитьемъ на воротник. Онъ нервно ловилъ нижней губой прокуренную сдую щетину усовъ и сосалъ ее.
Къ четыремъ часамъ 19 августа судьба боевъ въ Голландіи на сверномъ участк, гд англичанами намченъ былъ ударъ во флангъ, была ршена. Лишенныя оперативнаго руководства и поддержки главныхъ силъ, германскія части отходили съ боемъ. У нихъ на плечахъ, не давая опомниться, двигались англійскіе танки, переброшенные транспортными аэропланами изъ Англіи.
Десантная группа англичанъ, столь малочисленная вначал, къ вечеру дошла до десяти дивизій, большинство которыхъ опять-таки было переброшено по воздуху.
Столь неожиданный и внезапный ударъ съ свера не ожидало германское командованіе, которое направило вс усилія своихъ сухопутныхъ армій въ стыкъ между франко-бельгійской границей и подготовляло ударъ вдоль швейцарско - французской границы.
НА АЭРОДРОМ ВЪ ДИЖОН.
Къ девяти часамъ на большомъ военномъ аэродром Дижона была замтно большое движеніе. Вдоль ангаровъ, крыши которыхъ виднлись надъ землей, длинной цпью стали вереницы санитарныхъ автомобилей. Въ штабы безпрерывно шли переговоры по радіотелефону съ возвращающейся съ налета на Нюрнбергъ англійской эскадрой.
Генералъ Спенсери, собравшій остатки когда-то могущественной воздушной армады, велъ ее подъ прикрытіемъ французскиіхъ эскадрилій — истребителей въ Дижону. За нимъ, какъ гончія собаки, словно за уходящимъ раненымъ звремъ, гнались нмецкіе штурмовики и быстроходные истребители.
Генералъ Декруа, прикрывъ завсой тылъ разбитыхъ англичанъ, ежеминутно бросался въ атаки на насдающаго противника. Но благодаря быстроходности нмецкахъ аппаратовъ, имъ удавалось прорвать завсу французовъ и налетая какъ коршуны на англійскіе тяжелые бомбовозы, отрывали концевые аппараты, которые, подбитые выстрлами, летли внизъ, погребая подъ своими обломками команды. Только тогда, когда была пройдена линія Мажино, зенитная артиллерія которой, не считаясь съ тмъ, что можетъ нанести потери въ эскадриль истребителей французовъ, открыла заградительный огонь, остатки англійской воздушной эскадры спокойно снизились на дижонскомъ аэродром.