Внимание: граница!
Шрифт:
— А что за Бесимбаев?
— Вин хитрый, як бис. Дуже ласкается перед баем Омаром Оспановым.
— А что, не тот это Омар Оспанов, что раньше Анненкову служил?
— Тот самый. Придуривается, шо любе Советску владу, тильки вин так любе Советы, як собака палку.
Через несколько дней после моего приезда ко мне явились баи. Все они были в новых чекменях, перехваченных широкими серебряными поясами.
— Кто вы такие и что хотите? — спросил я, выйдя во двор.
Один из них, небольшого роста, широкоплечий, с короткими руками, смуглый до черноты, сказал:
— Мы казахи. Я и мой товарищ приехали
Говорил он с почтением, его большие глаза выражали преданность.
Я пригласил их к себе в комнату, предложил папиросы «Казбек».
— Хороший джигит, — сказал короткорукий одобрительно, взглянув на всадника, изображенного на коробке.
— Что привело вас ко мне, почтенные? — осведомился я.
Новый человек приезжает аул — он наш гость. Казах ему мало-мало помогает. Мы привезли тебе баран. Хороший айран привезли. Ты большой начальник, и мы тебя уважаем. Хотим хорошо тебе делать.
— Спасибо за внимание. Я знаю, что казахи — народ хлебосольный. Такой закон у них. Но есть и закон советский. Он говорит, какой бы я ни был большой начальник и как бы вы меня ни уважали, но принять такой подарок я не могу. Если хотите продать, то скажите, сколько мне уплатить?
Баи нахмурились.
— Зачем нас обижаешь? — сказал старший. — Наш обычай и закон крепкий. Не берешь баран — приезжай гости. Завтра большой праздник у нас.
— А вот это другое дело. Я люблю ваши национальные игры.
Когда мои неожиданные гости, выкурив с достоинством по одной папиросе, удалились, украинец спросил меня: — А вы зналы, хто боны?
— Вижу, что баи.
— О ций, шо старшой, черный, — Омар Оспанов, чоловик нечистый. Вин всим голова.
Вспомнил я все, что слышал об этом человеке, и решил приглядеться к нему поближе.
— А этот, очень толстый, бритый? — спросил я хозяина.
— Це Кзылбай.
К вечеру ко мне вдруг заявился Мушурбек. Я очень обрадовался ему: ведь мы не виделись с ним целых два года. Но держался он так, словно мы едва знакомы. На мое радостное приветствие и вопрос, как он здесь очутился, ответил сдержанно:
— Лошадь ищу. Хороший иноходец. Уздечка есть, а лошади нет.
Хозяин-украинец с любопытством рассматривал его, сочувствовал, что тот потерял коня.
Только когда украинец вышел, Мушурбек улыбнулся мне:
— Да я и не ищу лошадь. Большой разговор есть.
— Откуда ты узнал, что я здесь?
— Новый начальник сказал. «Мушурбек, — сказал он мне, — ты знаешь, что твой первый друг приехал, он теперь будет начальником другой заставы». Я к тебе с новостями.
— В чем дело, Мушурбек?
— Ты знаешь Касымбая. Знаешь Зайсан. Десять дней назад сказала мне Зайсан, что Касым вернулся от бая Оспанова. Договорились нападать на соседнюю заставу, угонять много скота за границу.
— Спасибо, Мушурбек. От всей Советской власти спасибо. А у меня к тебе дело есть.
— Я всегда готов тебе помочь.
— Несколько месяцев назад у нас на заставе пропало два пограничника — Волков и Абдулин. Я сюда приехал, чтобы разыскать их следы. Абдулин — казах, из здешних мест. Ты казах. Тебе, как своему, быстрее, скажут. Поезди по аулам, «поищи» еще своего коня. Говори, что конь у тебя был серый в яблоках. На таком коне уехал и пропал Абдулин.
— Я сделаю все,
— Только будь осторожен, Мушурбек. Очень дорог ты мне.
Мушурбек улыбался:
— За меня не бойся. Сам будь осторожный.
На другой день я отправился в аул на праздник.
На большом поле, уже собрались джигиты в чапанах [6] , в шелковых рубашках, на хороших конях. Должна была состояться народная казахская игра — «козла кокпер» [7] , Участники игры и зрители — все были на лошадях. Приехали на это состязание не только жители этого аула, но и ближайших сел.
6
Верхняя одежда.
7
Козлодрание.
Проезжая в толпе на своем гнедом, я слышал разговоры:
— Это начальник пограничников. Он сам сегодня играть будет.
— Разве русские умеют играть в «козла-кокпер»?
— Сегодня особая игра. На одной стороне играет бай Оспанов, на другой — начальник.
— А что, вместе с начальником и его пограничники будут играть?
— Нет. Начальник дал согласие играть вместе с молодыми джигитами нашего аула.
— Хороший конь у начальника.
Посреди поля лежала туша козла. Тот, кто сумеет отбить у противника тушу козла и доставить ее к зрителям, побеждал в соревновании.
Я подъехал к группе молодых джигитов, с которыми мне предстояло играть в одной команде, расспросил о настроении, о здоровье, пригласил их на концерт, устраиваемый вечером в селе комсомольцами совместно с пограничниками. Молодые казахи улыбались:
— Джахсы! Хорошо!
— Рахмет!
Подскакал на своем красавце скакуне Оспанов:
— Ну, что же, начнем, начальник?
— Давайте начнем!
Группами по пятьдесят человек мы разъехались в противоположные стороны поля. Резвые кони, придерживаемые всадниками, приплясывали на месте. Но вот подали шапкой сигнал — поднялся свист, гиканье, взметнулась пыль. Мой гнедой не подвел — вынес меня вперед, и теперь мне уже никто не мог помешать. Я подскочил к лежащему козлу, наклонился, схватил его, поддев ногой, — и вот уже козел на седле, плотно прижатый коленями. Всадники Оспанова шли мне наперерез. Одному джигиту удалось подскочить ко мне вплотную, он ухватил, козла, пытаясь его вырвать. Но, я сделал резкий поворот и стянул джигита с седла. Дальше уже никаких осложнений не было.
Впереди всех зрителей стоял Кзылбай. Он улыбался и что-то кричал. «Вот этому толстяку, — подумал я, — и брошу козла».
Я бросил тушу к его ногам.
— Рахмет, — крикнул он, подняв над собой тушу и показывая ее зрителям.
На этом игра закончилась.
Я спешился. Подъехал Оспанов. Похлопал моего коня по шее:
— Джахсы аргамак! Такой конь в ауле нет. Продай! Десять коней дам!
— Нет, Оспанов. Это конь народный. Не продается.
Окружившие нас казахи прислушивались к разговору.