Во тьме
Шрифт:
В любом случае, Барретт был совсем другим. Он был хладнокровным серийным убийцей. Он был маленького роста, очень худой и изможденный. Он использовал свои дикие, вытаращенные глаза, чтобы подкрепить свои доводы. Он был, пожалуй, самым зловеще выглядящим человеком, с которым мне когда-либо приходилось встречаться. Мы бы припарковались в условленном месте и в условленное время и ждали прибытия Барретта. Мы бы никогда не увидели его первыми. Внезапно задняя дверь нашей машины открывалась, и он запрыгивал следом за нами.
Мы с Тревором окрестили его «Фредди Крюгер»,
Мне всегда казалось странным, что Барретт открыто хвастается своей причастностью к ужасным преступлениям, включая убийство. Это было так, как будто он уже много раз поступал так с другими мужчинами из КПО, которые ничего с этим не делали. У меня были свои собственные подозрения относительно того, из какой именно службы КПО они были, однако я держал их при себе.
Мы попросили Барретта назвать имя или помочь нам идентифицировать молодого водителя из Раткула. Он просто посмеялся над нами и вернулся со своим обычным замечанием:
— Ни за что, Джонти. Ты настроишь этого маленького ублюдка против меня, — говорил он.
Однажды Барретт так расстроился, что пригрозил вывести молодого водителя «из уравнения». Я отступил. Барретт убил бы его. В этом не было никаких сомнений. Если бы он представлял угрозу свободе Барретта, Барретт не колебался бы.
Я был на дежурстве в управлении уголовного розыска на Теннент-стрит днем 30 октября 1991 года, когда один из руководителей Сэма разыскал меня. То, что он предложил дальше, меня поразило.
— Ты никогда больше не встретишься с Барреттом в одиночку. Недостаточно привести Тревора. Больше не будет встреч только с уголовным розыском, — сказал он.
Я не ответил ему. Его высокомерие раздражало меня. Его тон разозлил меня. Я поднял глаза к небу.
— Дайте мне это в письменном виде, и я подумаю над этим, — сказал я наконец.
Атмосфера была напряженной.
— Я не обязан давать тебе что-либо в письменном виде, Джонти, — ответил он.
Конечно, он был прав. Это никогда бы не сработало. Воспрепятствование никогда не было оформлено в письменной форме. Этого не могло быть. Можете ли вы только представить, какой бумажный след это оставило бы?
— Более того, вы обсуждали личности людей, которых Барретт назвал виновными в недавних убийствах, с вашими собственными органами уголовного розыска. Это тоже прекратится с сегодняшнего дня, — сказал он.
— Кто сказал? — спросил я.
— Так говорит наше начальство, — ответил он.
— Я поговорю со своим собственным начальством, — сказал я.
— Иди поговори. Это было согласовано. Больше никаких встреч только с уголовным розыском, — сказал он.
Я отпустил это. Я должен был принять это. Мы никогда не встречались с Барреттом без одобрения нашего собственного начальства. Если бы Специальный отдел убрал это, тогда мы были бы побеждены. Только дурак стал бы встречаться с агентом вроде Барретта без надлежащих полномочий.
Я действительно понятия не имел, на что пойдет Специальный отдел, чтобы помешать мне больше задавать вопросы об убийстве Пэта Финукейна. События вот-вот должны были принять очень зловещий оборот.
Глава 12
Кладем замес
В субботу, 2 ноября 1991 года, я был свободен от дежурства и находился дома, когда мне позвонил Кен Барретт. Это само по себе было очень необычно, потому что он звонил по специальному номеру прямой линии филиала. Ему было сказано никогда ни по какой причине не звонить мне домой. Я был удивлен, услышав его грубый, агрессивный тон. Разговор шел примерно так:
— Привет, — сказал я.
— Это я, Кен, — сказал он. — Что, черт возьми, это значит, что вы собираетесь посадить меня в тюрьму за убийство Пэта Финукейна?» — его голос повысился от гнева.
— Что? Кто это сказал? — Я спросил. — Кен, это всего лишь «замес». Они пытаются поссорить нас. Сэм знает, что ты терпеть не можешь Специальный отдел. Он пытается заставить тебя чувствовать более комфортно в его присутствии, настраивая тебя против уголовного розыска, — сказал я.
Барретт замолчал. Это короткое молчание казалось бесконечным. Я подождал и позволил ему заговорить первым.
— Сэм не настолько умен, — ответил Барретт.
— Он, может быть, и нет, но его боссы такие. Они пытаются настроить вас против уголовного розыска, и это работает, — сказал я.
Я думал, что все повернулось в мою пользу. Благодаря выходкам Сэма Барретт был хорошо осведомлен о трениях, которые у нас были со Специальным отделом. Я ждал его ответа.
— Ты всегда спрашиваешь меня об этом убийстве, Джонти, — сказал он.
Я не мог этого отрицать. Я выиграл еще некоторое время.
— Я только спросил тебя о водителе из Рэткула, Кен, — сказал я.
Наступила тишина. Это было хорошо. По крайней мере, он перестал кричать на меня по телефону.
— Я хочу видеть тебя, Джонти. Я хочу заглянуть в твои большие карие глаза. Я узнаю, лжешь ли ты, и если это так, я всажу тебе две пули в лицо! — сказал он.
— Без проблем, во сколько, Кен? — спросил я.
Барретт дал мне время. Он будет в «обычном» месте, ожидая, чтобы поговорить со мной. Я положил трубку и снова поднял ее, чтобы позвонить Тревору. Я надеялся, что Тревор сможет пойти со мной. Не идти было не вариантом. Я должен был противостоять Барретту, и я должен был сделать это лицом к лицу. Телефон был неподходящим средством связи. Как бы то ни было, я был в курсе, что Специальный отдел отслеживал все телефонные звонки Барретта. Если бы я хотел начать встречные обвинения и поставить под сомнение доверие к Барретту, телефон определенно был не тем средством, которым можно было бы воспользоваться для этого. Сэм непреднамеренно предупредил меня несколько недель назад, что они были на «прослушке Барретта».