Во тьме
Шрифт:
Он смог процитировать мне дословно мой разговор с Барреттом, в котором я сделал уничижительные замечания о Специальном отделе. Он не понимал, что предупредил меня, пока я не довел до его сведения, что единственный способ, которым он мог узнать об этом, — это если бы он «прослушивал» телефон Барретта. Он отрицал это.
Я сказал Ребекке, что мне нужно пойти и встретиться с очень, очень опасным информатором. Я сказал ей, что обеспокоен тем, что могу не вернутся домой, что независимо от того, как мы погибнем, даже если это, по-видимому, будет дорожно-транспортное происшествие, она должна провести полное расследование.
Специальный отдел КПО принял сознательное решение предупредить хладнокровного, безжалостного убийцу-лоялиста, что я иду за ним, чтобы посадить его в тюрьму за убийство Пэта Финукейна. Они пытались перекрыть все пути этого расследования. Это послало мне четкий сигнал. Они явно стремились кого-то защитить. Но кого и почему?
Я заверил Ребекку, что и Тревор, и я будем вооружены. Мы сделаем все возможное, чтобы убедиться, что вернулись домой в целости и сохранности. Ситуация была невероятной. В Особом отделе знали, что за человек был Барретт. Они знали, что он годами бродил по «полям смерти» Северного Белфаста, безнаказанно убивая. Он олицетворял все, что было злого в этой Смуте. Он был лучшим примером наихудшего сценария, и Специальный отдел натравливал этого монстра на меня. Моя кровь вскипела.
Мы с Тревором пришли на встречу с Барреттом пораньше. Мы припарковались в центре автостоянки, подальше от деревьев и кустов. Мы хотели иметь возможность наблюдать, как он приближается к нашей машине в темноте. Нам нужно было убедиться, что у него ничего не было с собой. Мы просидели там пятнадцать минут после назначенного времени, каждую минуту ожидая автоматной очереди из темноты за линией деревьев. Этого так и не произошло. Как и положено, одна из задних дверей нашей машины открылась без предупреждения, и Барретт плашмя лег на заднее сиденье.
— Веди, — проинструктировал он.
Тревор выехал со стоянки в уединенный переулок менее чем в миле от места сбора. Когда мы остановились, Барретт сел и сразу перешел к делу, тыча в меня пальцем и вытаращив дикие глаза.
— Сэм сказал, чтобы я не разговаривал с вами двумя. Он ненавидит тебя, Джонти. Он говорит, что вы собираетесь посадить меня в тюрьму за убийство Финукейна, — сказал он.
Я не терял времени даром. В эту игру могли бы играть двое. Я был полон решимости, что если будет борьба за доверие, то отдел уголовного розыска выйдет на первое место. Проблема заключалась в том, что я не мог исключить Сэма таким же образом, как он исключил бы меня. Руководящие принципы Уокера были четкими и обсуждению не подлежали. Но все же так часто в прошлом, когда рекомендации Уокера оказывались на нашей стороне, повестка дня Специального отдела по-прежнему имела приоритет над важными операциями уголовного розыска. В тех редких случаях Специальный отдел успешно доказывал, что указания, содержащиеся в докладе Уокера, были задуманы как простые руководящие указания. Мои начальники уголовного розыска не посмели бы с этим спорить.
Что бы я ни сказал в ответ, это должно было понравиться Сэму. Мы должны были держать его в курсе этого,
— Сэм просто вносит свой вклад, Кен. Если бы мы собирались арестовать вас за убийство Пэта Финукейна, мы бы сделали это давным-давно, — солгал я.
Барретт все смотрел и смотрел на меня, его дикие глаза горели. Он искал хотя бы намек на предательство. Он ничего не нашел. Я снова посмотрел в эти злые глаза и выдержал его взгляд.
— Сэм хочет настроить тебя против нас, — сказал я. — Он хочет, чтобы ты имел отношение исключительно к особистам, а не к угрозыску. Это единственный способ, которым он может это сделать, — решительно возразил я.
— Ну, он может попытаться, Джонти. Он действительно ненавидит тебя. Ты можешь выкинуть его из машины?
Я никак не мог этого сделать. Я решил попытаться исправить ситуацию, в которой этот источник терял доверие к Специальному отделу. Ситуация, которую они сами создали. Я перегнулся через сиденье, чтобы быть поближе к Барретту.
— В интересах каждого в этой машине оставить их на борту, включая тебя, Кен, — сказал я правдиво.
Барретта это не убедило. Нам потребовалось почти два часа, чтобы убедить его позволить Сэму остаться с нами на встречах. Когда он собирался выйти из машины, он протянул руку и предложил ее мне для рукопожатия. Я намеренно уронил папку с бумагами со своего колена. Я наклонился вперед, чтобы поднять их. Барретт исчез из нашей среды прежде, чем я снова сел. Атмосфера в машине мгновенно разрядилась. Попытка Специального отдела заткнуть Барретту рот с треском провалилась. Очевидно, что он был более лоялен к нам, чем к ним. Позже это оказалось мне на руку.
Без моего ведома, во время моего отсутствия дома Ребекка разговаривала по телефону с нашей хорошей подругой Кэрри в Донахади, когда на экране телевизора появилась лента новостей, в которой говорилось, что двое мужчин из КПО погибли в результате столкновения с автобусом во время поездки по шоссе M2. Ребекка начала кричать. Она думала, что Тревор и я были убиты. Кэрри успокоила ее. Ее муж Артур, бывший детектив КПО, сказал, что он выяснит, были ли это Тревор и я, и перезвонит ей. Ребекке показалось, что прошла целая вечность, прежде чем Артур перезвонил и сказал, что были убиты не мы с Тревором.
Я ничего не знала обо всем этом, пока не приехала домой с Тревором. Когда я вышел из машины, Ребекка бросилась ко мне и все обнимала и обнимала меня. Мы оба вложили в эти последние несколько часов больше стресса, больше беспокойства, чем большинству людей пришлось бы пережить за многие годы. Я ввел Ребекку в курс событий дня. К тому времени, как я закончил рассказывать ей историю Барретта от начала до конца, мы оба были более чем готовы лечь спать. Это был чертовски напряженный день. Неужели предательству Специального отдела не было конца?
Мои записи показывают, что мы еще несколько раз встречались с Кеном Барреттом в присутствии Специального отдела. Встречи были напряженными. На самом деле мы не хотели, чтобы там был Сэм. Барретт определенно не хотел, чтобы Сэм был там, а Сэм не хотел, чтобы мы с Тревором были там. Все это было так красиво. Столь ненужное само присутствие Специального отдела оказывало негативное влияние на наши попытки добраться до Барретта или до правды об убийстве Пэта Финукейна. Это было преднамеренное препятствие.