Волчок
Шрифт:
Влад поначалу испугался и по привычке спрятался под раскидистую ель. Но ни одна птица так и не попыталась его оттуда выковырять. Волчок успокоился, осмелел и даже вскарабкался на горку, где привстал сусликом, чтобы увидеть больше неба и пересмешников. Отклонившуюся в боковом кармане чешуйку пришлось прижать локтем, чтобы не терять спасительного контакта со Змеевым даром.
Когда волчок стоял на всех четырех, она сама заваливалась верхней половиной на спину. Он даже почти привык к шепоту, склоняющему его не валять дурака, а пойти и принять дар. Постоянное нудение за ухом становилось незаметным, как бормотание в телевизоре. Правда, на раздражающем канале, который
К рассвету он успел отойти всего на пару километров от Змееграда. Врана велела держаться близко к озеру, но так, чтобы вода только чуть виднелась за деревьями. Тогда он должен набрести на тоннель, когда-то вырытый в скале для тайного перевоза провизии из города в поселок. Тоннель остался, но дальше дорога стала непригодной для людей и перевозки груза. Зато маленький волчок должен легко пройти.
Маленький волчок испытывал большие сомнения по этому поводу. Он настолько устал, что уже невольно прикидывал, как бы прикопать чешуйку где-нибудь в труднодоступном месте или бросить в озеро. Но каждая идея с утилизацией опасного груза разбивалась о вопрос «А если найдут?». Кто-нибудь в будущем может случайно откопать чешуйку или найти ее на дне озера и умереть страшной нелепой смертью. На чешуйке ведь не накарябаешь инструкцию. Да и когда бы предупреждение вообще кого-то останавливало. Напишешь «Не трогай — убьет», и обязательно облапают — надо же проверить, по правде убьет или просто на слабо берут.
Но это все так, фантазии. Если серьезно, Влад понимал, что не посмеет бросить дело, которое никто кроме него сделать не сможет. А если он не сделает, то подведет сотни людей. Тем более, что он сам в это вписался. «Раз слово дал — держи» — прозвучал в голове голос Деда Мороза из старого мультика. Только там — мальчику Ване нужно было всего лишь спеть. А вот мальчику Владу, который знаком с Навью от силы месяц, нужно переть пешком к черту на рога. Разочаруется ли в нем Дед Мороз, если он объявится через час на пороге города и скажет «Не, ребят, я передумал, мутная какая-то затея»? Как минимум зажмет шоколадку.
Но если еще серьезнее и честнее, хоть Влад и отрицал это, но его подстегивало собственное любопытство. Он всю жизнь будет жалеть если, имея возможность и повод, так и не посмотрит на Змея. Ведь побывать в Нави, мире, который ломает все возможные законы физики и логики самим своим существованием, и не увидеть воочию создание, обронившее такую чешуйку — это все равно, что проехать через всю страну в палеонтологический музей и не посмотреть на тираннозавра.
Эта причина была хоть и нелепой, но самой сильной. Влад и сам не понимал, почему, будучи полнейшим скептиком, так отчаянно тянулся ко всяким чудесам. Но именно этой своей слабости было отказать даже еще труднее, чем совести. А аппетит у этой слабости постоянно рос. Кентавры с русалками ему уже примелькались. И вот он уже и выперся в ночь под открытое небо к пересмешникам.
Горизонт со стороны озера чуть заалел, радуя глаз, привыкший к темноте и серости города, свежим небесным цветом. А когда пересмешники резко отделились от темных туч тысячами светлых животов, у Влада от восторга шерсть на загривке встопорщилась. Долгожданная, живая заря словно обличила зло, и, прогоняя страшную ночь, неспешно поглощала бурое марево над догорающим дворцом.
***
Гарья мрачно смотрела на отдаляющийся город. Красные животы копченых туч над Змееградом
Что ж, она другого и не заслужила. Как и быть княжной. Пока в городе был в огне, а горожане в панике, она пряталась в комнате и делал то, что ей диктовала ситуация. Особенно, когда брат пришел за ней. Она на радостях мгновенно приняла новые правила игры: теперь Север — большой и сильный, а она — маленькая беспомощная девочка. Он, как положено взрослым в чрезвычайной ситуации, забыл про все их разногласия и просто делал что нужно. А потом так же легко забыл про ее существование, когда только "сплавил" под заботу Враны. Казалось, он перечеркнул всю их историю и нашел для себя что-то более важное и интересное.
Узнать, что это, Гарья не надеялась. Особенно после того как он вернулся и арены, естественно без Марийки, но с видом человека узнавшего страшную тайну. Мрачный и бледный, он ни с кем словом не обмолвился и даже не возражал, когда Врана заставила его переодеться в сухое, (Гарья вернула кафтан, получив вместо него от Гарьи дубленку), а потом сунула ему кружку с Хафёновым отваром. Север выпил его до дна, не поморщившись, и отправился к лодке.
Он сейчас сидел в самом конце ладьи на чьих-то вещах лицом ко всем. Гарья бросала на него короткий взгляд через других пассажиров. Но он за весь путь так и не поднял глаз, хотя явно не спал — смотрел в никуда.
Гарья не совсем понимала, почему он так убивался по Марийке. Ее гибель это бесспорно большая трагедия, как и все предыдущие жертвы. Но он переживал так, будто у них была любовь до гроба. Его столько лет где-то носило, когда он успел так к ней привязаться? Или это нормальное человеческое чувство, которое таким как Гарья никогда не постичь. Для нее смерть Марийки — это не столько разлука с близким человеком, сколько горькая, напрасная жертва — тяжелый груз на совести переполненной ошибками как эта лодка.
Врана заметила ее задумчивое напряжение и крепче обняла ее за плечи. Сидевший напротив Хафён о чем-то вспомнил, полез в сумку, достал кожух и вынул из него закупоренную пробирку с плотным дымом внутри. Он протянул одну Гарье и жестом показал: встряхни. Девушка легонько стукнула стекляшку о ладонь, как в бубен. Дым резко исчез, и внутри ярко вспыхнуло жар-птичье перо. Гарья от неожиданности чуть не выронила пробирку. Остальные пассажиры заинтересованно выглядывали из-под плащей, хмыкали и переговаривались.
Даже Север рефлекторно покосился на яркий предмет, не светящий, но выделяющийся в темноте. Врана подловила его взгляд и уже, было, тихо порадовалась, что охотник не провалился после неудачных поисков в полную апатию. Но когда их глаза встретились, русалка настороженно выпрямилась, пораженная своим ошибочным впечатлением.
У парня был взгляд отнюдь не сдавшегося или скорбящего человека — эту иллюзию создавал отвар навевающий сонливость, — нет, так смотрит охотник, твердо надумавший что-то сделать и обойтись без чьих-либо советов.