Волчок

Оленева Наталия

— А почему, как тебе кажется, он так старательно отпугивает невест? Он думает, что я всегда буду с ним. Когда оборотень откажется от своих прав на дар и трон, я смогу передать их прямо вам и, наконец, уйти на покой. Само собой, не хотелось бы оставить город на Реську. И нам невероятно повезло встретить тебя. В этом твоя важная и ответственная роль, — он наклонился вперед, опираясь на трость, и посмотрел на девушку в упор. — Я передаю в твои руки не только своего сына, но и весь город.

— Подождите. У вас же есть какой-нибудь совет или заместитель?

—

Нет. Все будет в ваших с Аресием руках. Но больше в твоих. Я говорю это не затем, чтобы отпугнуть тебя. Лишь хочу, чтобы ты понимала, что тебя ждет, и была уверена в своем решении. Если ты захочешь уйти, то лучше сделай это до обряда. Я не хочу чтобы мой сын потом отдувался и страдал один, как я.

Гарья долго смотрела на свечу, будто та подскажет ей, что сказать. Но Лютомир, не дожидаясь ответа, поднялся с кресла, пожелал доброй ночи и удалился. Когда его шаги на лестнице затихли, Гарья выдохнула и упала спиной на кровать.

Да, к такому ее жизнь не готовила. Ей еще никто не говорил, чтоонаможет кого-то радовать. Это что-то новенькое. Но если серьезно, то неожиданная перспектива по-настоящему править людьми напугала ее. Побыть мебелью и поприсутствовать для галочки — пожалуйста, ей не жалко было ни своей личной жизни, ни красоты, ничего из этого все равно у нее не было. Но отвечать за людей она не хотела. Оставить на нее целый город с живыми людьми — все равно что доверить престарелому троллю жонглировать хрустальными вазами.

Тогда почему она до сих пор сидит? Не собирает вещи, не бежит прочь из дворца? Князь сам к ней пришел и разрешил идти, распахнул перед ней незакрытую "клетку". Но какое будущее у Гарьи было за ее пределами? У нее ничего не было, ни семьи, ни дома, ни работы, ни даже простенькой цели в жизни. Зато здесь, в Змееграде у нее была своя комната, еда, одежда и приятная женская компания. Она могла принести реальную пользу целом городу. И погубить тоже. Готова ли она всю жизнь терпеть Аресия и трястись за каждое свое решение? Ведь если она не справится...., второй раз она этого не перенесет. Смерти мамы ей хватило на всю жизнь.

Ее уже трясло от страха, хотя она еще только гость в этом доме. Завтра "клетка" захлопнется навсегда. И остался всего один день чтобы решить, по какую сторону двери ей оказаться страшнее всего.

Глава 37 "Сон собаки".

Большая белая коробка с мансардой и деревянной крышей. Влад уже видел этот дом.Только теперь он смотрел на него снаружи, стоя во дворе. Плиточные дорожки и коротко стриженый газон заливало яркое солнце. Остальной мир за высоким забором был полностью засвечен..

Пятилетний Влад катил легкий надувной мяч годовалому брату Павлику. Тот совсем недавно научился ходить и походил на космонавта гуляющего по луне. Пашка неуклюже схватил необъятный шар обеими руками, поднял над собой и кинул изо всех сил. Мяч в очередной

раз улетел не к старшему брату, а прокатившись по траве, ткнулся в забор. Мальчик побежал его ловить и с другой стороны деревянной стены на него вдруг обрушился остервенелый лай. Пашка отшатнулся и упал. И естественно расплакался. Влад подбежал к брату и удивительно похоже рявкнул по-собачьи в тоненькую щель в заборе. Чужой пес залаял еще громче и злее.

Анна выбежала на детский плач и что-то сказала хозяевам пса. Те со снисходительным смешком одернули собаку и что-то ответили Анне. Влад не понимал, о чем его мама и чужие люди разговаривали, но тон беседы портился с каждым ответом. Собака тоже не унималась, и ее лай, удаляясь, еще долго оглушал улицу.

Влад вдруг оказался в своей темной комнате. Он слез с кровати, без труда отодвинул обычно неподъемную для него раму окна, вылез на крышу, бесшумно спрыгнул на траву и перемахнул через забор. Быстрыми прыжками он пересек улицу, разодрал сетку-рабицу и нашел будку, у которой уже с хриплым брехом рвался на цепи тот самый пес, напугавший Павлика.

Один прыжок, и вуши плеснул испуганный предсмертный собачий визг.

Влад с резким вдохом сел. Несмотря на холод, он вспотел, часто дышал и испуганно озирался. Вокруг черные холодные стены и вонь. Это не его комната, а снова дурацкий сон про клетку. Во рту почему-то отдавало железом — наверное, это привкус отвара.

В конце коридора звонко визгнула и звонко стукнула дверь. В коридоре зажегся свет. Повезли грузовую тележку, которая грохотала как адская колесница. Когда она проезжала мимо камеры Влада, он успел увидеть кентавра со знакомыми рыжими кудрями.

Влад потряс головой, не веря глазам. Это точно сон. Йур не мог быть здесь. Про его лесное убежище знали только двое. Влад ничего никому не говорил. Тогда… Неужели Север и правда оказался охотником до мозга костей, как Йур и предупреждал? А возвращение домой — пустое обещание, яркая приманка? А деревня? Зачем вести его туда и разыгрывать целый спектакль с ужином? Если они правда все верили что он оборотень, то разве не проще было его усыпить и привезти. Зачем Ивар все ему рассказал перед тем как вести к князю? Почему Север не поехал?

Вопросы не сходились с ответами. Он не хотел признавать, что так легко позволил себя обмануть; отказывался верить, что Север был неискренен, когда хвалил его за стрельбу из лука, когда рассказывал про единорога и когда всю дорогу терпеливо объяснял про Навь. Может обмана не было? Может никто не знает, что его упрятали сюда?

Несмотря на то что в городе было теплее чем за стенами, в камере было так холодно, что мокрая от пота футболка источала пар. Влад пересел к стенке, прислонившись к ней боком, обнял колени и спрятал в них лицо, вскоре провалившись в дрему.