Волки скалятся в тенях
Шрифт:
— И не такое переживали, — поскромничал Друг, тихо вымолвив в придачу, что рад стараться. — Вернуть бы те времена, когда мы только согласились на эту чертову авантюру и не залезать на этот балкон. Унестись вихрем куда глаза глядят.
— Это было бы весьма эгоистично, — никакого укора, только констатация факта. На кону стояло благополучие большего количества людей. Жизнь Алисы была песчинкой звездного праха в круговороте общих страстей. На том пиру Алиса узрела то, какой была когда-то в лице Мии: маленькой, запуганной, незначительной. И она почувствовала
— Ты так веришь ему. Как бы это не оказалось медвежьим капканом.
— Ты был свидетелем произошедшего вчера, Друг. Мы все время бежали, потому что не были в силах поменять текущее положение. Нас больше занимало то, как бы унести собственную задницу с тонущего корабля. Но ведь бегут только крысы. Если я своей силой способна поменять застарелый ход вещей, то мы обязаны попробовать.
— Ты можешь не просто поменять, — отчеканил Друг. — Ты можешь все разрушить.
— Алиса! — Джонатан распахнул панорамные двери первого этажа. Он голыми ступнями вышел на мраморную кладку террасы, а дыхание паром клубилось у рта. Его расстегнутый черно-золотой халат из натурального шелка, под которым таилась уже знакомая домашняя одежда, развевался на слабом ветру, подлетая теневым плащом за спиной. — Ты чего там застыла? Простудишься ведь. Заходи быстрее в дом — не укушу.
Алиса пару раз шмыгнула и заскочила в дом. Джонатан зашел следом за ней, прикрыв двери. За спиной Алисы он задернул плотные шторы болотного цвета, а после перешел к тому, чтобы стянуть с нее промокшее пальто. Алиса покорно позволила ему это сделать, разрываясь между двумя полюсами: стыдом за то, что свершится завтра, и желанием, чтобы Джонатан поплатился за все содеянное. Но королевский пир с сиротами посеял не одно зерно сомнения, а огромное множество, что теперь сердце Алисы поросло пшеничным полем, чьи колосья перешептывались о том, как неправильно она поступает.
— Зачем ты уничтожил Притон Гончих? — Не вопрос — выстрел из револьвера. Алиса мягкой поступью приблизилась к горящему камину, оперившись локтем об полку с фарфоровыми статуэтками борзых. Языки домашнего пламени по- матерински ласкали ее, согревая, медленно высушивая одежду. Щеки начало покалывать от жара, но это было именно то, о чем Алиса мечтала.
— Иначе бы ты отказалась мне помочь. Я быстро смекнул, что тебя всегда тянуло в преступные канавы. Как и обещал, я с тобой максимально честен, — босые ноги Вильцгейма прошлепали по паркету в ее направлении. Но он, похоже, не решился подойти к Алисе вплотную, разрушить тот барьер, что встал непроходимой стеной между ними.
— Да он чертов маньяк… — Друг сделал неоднозначное движение в сторону кочерги. Алиса не позволила ему схватиться за нее, шикнув.
— Из-за тебя погибло много ребят. Они не вели святой и порядочный образ жизни. Но то был их способ выживания. Получается, что в этом большая часть вины лежит на моих плечах, — поленья задиристо трещали в камине, обращаясь
— Не возлагай на себя терновый венец ответственности за чьи-то смерти. Возложи его на мою голову, — Алиса почувствовала его невесомые прикосновения к талии. — Я приму каждый грех, что сорвется с твоих уст, и постараюсь искупить их на паперти твоего храма.
Из Алисы словно вышибли весь воздух одним точным ударом под дых. Каждое слово Вильцгейма вырывалось горячим дыханием больного при лихорадке и липло к коже Алисы, как пчелы летом к варенью на открытой террасе. Алиса проглотила вязкую слюну, зажмурив глаза.
— Я желал показать тебе наглядно, что происходит и будет происходить, покуда король не прозреет, — хрипло продолжил он. Друг в это время аккуратно взялся за кочергу и опустил ее в пламя, чтобы накалить. — Для начала нужно было прозреть тебе. Если бы Притон Гончих не тронули, то ты бы упорхнула туда при первой же возможности.
Алиса схватилась за кочергу сама, а Друг со всей силы оттолкнул Джонатана. Алиса наставила горячий согнутый конец на Вильцгейма, задыхаясь от напряжения. Алиса буквально собрала себя по кусочкам, дабы отчеканить:
— После того, как мы убедим величество в необходимости перемен, мы с тобой разберемся. Ты ответишь перед нами за то, что сотворил с Притоном Гончих. Не думай, что я забуду обо всем под твоими приторными речами. Ты, может, и возомнил себя заклинателем змей, но я далеко не ящерица, а Стервятник.
— А до того момента направь свой гнев на других, Прародительница и Разрушительница миров. — Он коснулся концом револьвера кочерги и отодвинул от своей шеи. Брови Алисы поползли вверх. Когда он успел его вытащить?! — И относись к оружию бережнее. — Он протянул револьвер рукоятью к Алисе, и Друг протянул левую руку за тем, что теперь принадлежало им. Однако Джонатан ловко перехватил запястье, вызвав изумрудный сноп искр. Алиса опустила взгляд, отметив, что вены на его предплечье вздулись и почернели, словно их заполнила кровавая тьма.
Алиса откинула кочергу в сторону, ибо казалось, что она вся накалилась, обжигая ладонь с внутренней стороны. Знакомая тяжесть заставила пальцы правой руки заныть, а по полу ударом лязгнул меч.
— Разгляди его внимательнее. Завтра он тебе понадобится.
— Алиса, подними меч. Он теперь твое продолжение, — Друг не стал оспаривать Вильцгейма и кричать о том, что Алиса должна пронзить недоумка, как он любил выражаться, точным ударом в грудь. Алиса приложила немалые усилия, дабы поднять меч. Сначала она попыталась вырваться из хватки Джонатана, но он отказался ее отпускать.
— Он великолепен, — на одном выдохе вырвалось у Алисы, когда сталь заблестела в слабом свете приглушенных ламп. На лезвии играли отблески огня из камина, заставляя неизвестные ей руны, оплетенные узорами лиан, играть едва зримым желтоватым светом. Алиса перевела взгляд на чернеющую рукоять. На ней искусно были вырезаны, по ее подсчетам, тринадцать маленьких созвездий. Алиса начала переворачивать меч, когда Джонатан отпустил ее, и оружие вновь распалось в изумрудную пыль искорок, что быстро таяли в воздухе.