Волки скалятся в тенях
Шрифт:
Алиса ни в чем не была ей соперницей. Тонкие запястья Агаты сверкали драгоценными камнями, а лебединая шея выглядывала из-под плена опалового ожерелья. Молочные плечи нежились под полупрозрачным шелком. Агата — олицетворение ласки и ангельского света. Ее жеманность и мелодичный смех обещали мужчинам райское наслаждение.
Однако до чистоты Мэди ей было далеко. А Алисе никогда не достать до них обеих. Алиса хотела ей что-нибудь возразить, но обида душила, накинув на нее петлю висельника.
— Хорошо, сестрица, — оскалился Себастьян, погладив ее по уложенным кудряшкам. Желваки кронпринца двигались в такт его раздражению. Казалось, если бы Агата не была связана с ним кровными узами, и
— Исчезни, — Агата помотала головой, чтобы он убрал свою, как она прорычала, лапу с нее. — Эти занятия не предназначены для девушек.
— Ага, — бесцветно брат согласился с сестрой, а Джонатан переместил свою руку на спинку стула Алисы. Его присутствие дарило чувство защищенности почти такое же, как когда-то Друг. — Милая сестра, ответь мне на один вопрос: если же ты сон и аппетит потеряла, потонув в переживаниях о судьбе нашей отчизны, то от чего же ты не готова взяться за меч ради Бьюттерирайта? С какой стати мы должны посвящать тебя во все детали? И с каких пор ты ставишь себя выше нашего народа? — Он наклонился к ней, облокотившись предплечьем об стол. — Как ты там выразилась? Бродяжка, да? Только эта бродяжка, — Себастьян указал подбородком на Алису. — Выйдет на передовую. Она будет в первых рядах перед лицом нашего врага. Первое, что кхины увидят, выйдя на наши земли, будет Алиса. Алиса, будучи даже не из побочной ветки нашего семейства, готова голову положить ради спасения тех людей, которых мы обязаны защищать. Само наше рождение — клятва народу Бьюттерирайта, залог их безопасности: никто их не тронет.
«— Лжец, — подумалось Алисе. — Умелый лгунишка. Я заключила с ними договор, — убеждала она себя. — А Бьюттерирайт может гореть синим пламенем. Я потеряла здесь все. Эта страна отняла у меня саму себя».
Хотя стоило Алисе припомнить Викторию, Мэди, Мию, даже Лайлу… сердце сжималось в сомнениях. Ей не хотелось, чтобы с ними что-нибудь случилось. Если Себастьян и был прав, то Алиса не признала бы это вслух.
— Довольно, — уставшим голосом Колв прервал перепалку своих детишек, вставая с насиженного места. — Малец, зажги свечи в военном кабинете. Не стоит тратить электричество, — приказал он хилому мальчонке, и слуга помчался выполнять указ короля. — А ты, Агата, не забывай с кем разговариваешь. Перед тобой Прародительница и Разрушительница миров, и после того, как она поможет нам победить в войне на стадии зародыша, ее суть не изменится, — закончив, король махнул мозолистой ладонью и двери из столовой приоткрыли двое юношей, что до этого стояли возле них. — Люди будут почитать ее больше тебя. Не только потому, что она родилась такой, какой ее задумали боги. А потому, что пусть она и прикрывается выдуманным тщеславием и малодушием, но раз за разом она проявляет больше милосердия, чем ты за всю свою жизнь, Агата. Я слышал, что сиротка теперь под твоей опекой, Алиса.
Алиса с Джонатаном все еще находились на своих местах, наблюдая за семейной ссорой. Алиса мотнула головой в сторону Вильцгейма, метнув в него испепеляющий взгляд. Король в тот вечер покинул интернат, и, навряд ли, связывался после этого с воспитательницами. Алиса бы высказала Джонатану за его длинный язык, но решила оставить данный разговор на потом.
— Заканчивайте ужин без нас. Время поджимает, — король не говорил со своей женой, а снова приказывал. Приказывал всем. Джонатан поднялся первый, когда Колв уже направился в тот кабинет, внесший раздор. Вильцгейм подставил
Алисе было достаточно сделки на крови.
Когда Алиса, Джонатан и Себастьян покидали столовую, до ее ушей донесся полу-визг, полушепот королевы:
— Замолчи! Замолчи! Ты так ничего и не поняла, Агата!
— Прости ее, — примирительно сказал Себастьян, пристыженный больше сестрицы. — Она двойняшка Александра. Оба чертовски невыносимы.
— Двойняшки? — Переспросила Алиса, отметив про себя, что Александр и Агата действительно имели внешние сходства, но еще больше их объединял скверный характер.
— Ты совсем не следила за новостями о королевской семье?
Алиса понимала, что в Себастьяне говорит не гордыня, и он не выпячивает свой статус, словно это единственное, что делает его особенным. И все же… почему все они думают, что мир крутится вокруг короны?
— Там, откуда я родом, обсуждают не то, кто родился у венценосной четы. Мы деремся за заказы.
— Я думал, что Агата должна была уже выйти замуж, — влез в разговор Джонатан, ибо принц поник после слов Алисы.
— За сына кхинского императора, да. Теперь об этом можно позабыть, — Себастьян вел их дальше по коридору, в котором царил полумрак. За высокими окнами завывал ветер, что аж стекла дрожали. — Даже нужно, я бы сказал.
— Этот союз мог спасти нас заранее, — размышления Вильцгейма плыли вперед, отражаясь от увешанных портретами стен. — Что пошло не так?
— Агата строптива и своенравна, — начал Себастьян. — В отличие от Александра она еще более несносна. Никогда не пожертвует ничем ради других. Два года назад сын императора, Ноэ, прибыл к нам с приветственным визитом. Мы оставили Ноэ и Агату прогуливаться в саду. Точнее так поступили наши родители. Я же в тот момент находился в Мекролве. Они избрали тогда нового правителя и мне нужно было убедиться в том, что новоиспеченный король настроен положительно к нашей стране. Агата объявила, что никогда не станет супругой такого слюнтяя, а в сердце ее проросла смолянистая роза. С лепестков ее капал черный нектар. Ноэ тогда было пятнадцать, сейчас — семнадцать.
— Глупый выбор, я ей говорил, — презрительно фыркнул Джонатан. — Она могла бы стать императрицей.
— Тем хуже для кхинов, — не сдержавшись, хмыкнула Алиса. Как можно быть такой идиоткой и отказаться ради Вильцгейма от подобного подарка судьбы?! Алиса не нуждалась в большем количестве намеков. Агата влюбилась в Джонатана так, как падают в море, как врываются в волны и иступлено обнимают пену, что клубится у побережья. Она надеялась, что он утолит ее жажду, но он ее утопит, а солью выжжет всю нежность. Как она могла отринуть вернейший способ, чтобы расширить власть собственного семейства?
— Возможно, если бы она вышла за него замуж, то события бы приняли еще более худший оборот для нас. — Размышлял Себастьян. Украдкой Алиса заметила, как принц насупился, подперев подбородок пальцем. — Агата просто поверила в романы о великой любви, которая способна снять с нас все обязательства и утащить в небесные дали. Однако романы созданы не для нас, верно? — Его голос нервно дрогнул, словно он сам таил в своем сердце кого-то. Себастьян не имел права выбора: ему укажут на ком жениться — и он это исполнит. На какое-то мгновенье Алисе стало его по-человечески жаль. Она бы обняла его, если бы не Джонатан рядом. Почему-то Алисе казалось, что присутствие Вильцгейма накладывает на нее определенные запреты. Возможно, так теперь работала их кровная связь.