Волны словно кенгуру
Шрифт:
Волны шли против волн. То одни, то другие вздувались, накатывались и поднимались к небу. Потом набирали силу побеждённые, разрастались и снова бросались в бой. Друг через друга, как ряды лохматой конницы. Они врезались в ряды противника и летели наискосок от горизонта к горизонту.
Нас тоже бросало. Но пароход всё шёл. Где-то в каюте сидел Коля и подсчитывал груз. Ваня на сковородках, привязанных к плите, жарил котлеты. Прислушивался к шумам приёмника и решал шахматные задачи начальник рации. А Иван Савельич постукивал
– Ничего, доберёмся!
ОДНИМ МАХОМ
Давно уже не брал я в руки тетрадку, которую дал мне сын. А надо бы, думаю, записать в неё многое. Вон уже сколько прошли!
Сел я к столу, написал про портрет Ленина и перуанских моряков, про гонконгских ребят, про маленького Тау.
А потом взглянул в иллюминатор и думаю: и про океан тоже написать нужно. Вон как гуляет! Да только о чём рассказать?
Открыл я новую страницу, отложил тетрадь в сторону, а сам вышел на палубу, присмотреться к воде, подумать.
Ходил-ходил, вдруг вижу - бежит ко мне боцман, кричит:
– Ты что ж это иллюминатор открытым оставил?
Влетел я в каюту, а там вода хлюпает, гуляет туда-сюда. На полу, на столе! А по тетрадке мокрое пятно расплылось. Волна лапу приложила, в иллюминатор ударила.
Это, пока я думал, океан сам про себя всё рассказал. Одним махом!
КЕНГУРУ НА ЛАДОНИ
День за днём я зачёркивал числа в маленьком настенном календаре, который тоже перед отплытием подарил мне сын. Зачеркнул май, июнь, июль, август, сентябрь. А вокруг всё зелёные волны.
Ветры улеглись, сражение закончилось. Море зеленело, как ровное поле. Ни убитых на нём, ни раненых. Никаких потерь.
Только начальник рации качал головой и потрясал согнутым пальцем.
– Если б не этот шторм, выиграл бы я партию, выиграл бы! Это уж точно, слон был бы мой!
И я изредка перебирал голубые осколки Сан-Франциско. Однажды ко мне в каюту зашёл капитан:
– А ты чего их перебираешь, как монах чётки? Пошли ко второму механику, он склеит!
Вместе с капитаном заглянул Веня и, подбрасывая на ладони монету, сказал:
– В-в-ряд ли что-нибудь п-получится! Капитан захохотал:
– Он машину клеит, а то кружку с твоим Сан-Франциско не сделает!
Второй механик был известный на судне мастер. На все руки. Машину изо дня в день ремонтировал: то клапаны перебирал, то конденсаторы. А тут чашка!
– Пошли, пошли, - сказал капитан.
И мы все вместе отправились в каюту, где второй механик печатал на машинке какую-то ведомость. Над ним в углу каюты покачивалось павлинье перо.
– Ну-ка, второй, прояви мастерство, - сказал капитан. "Второй" взял осколки короткими пальцами, повертел их, примерил один к другому и кивнул:
– Попробуем. Есть тут одно лекарство.
Он достал расписанный иероглифами
– Ты с-смотри!
– сказал Веня и подбросил на загорелой руке белую монетку с маленьким выпуклым кенгуру.
– Австралия?
– мельком взглянул механик.
– Я там настоящего кенгурёнка на ладони качал.
Я с удивлением посмотрел на него, а капитан засмеялся:
– Ну это уж ты загнул! На ладони качал! Это уж извини.
– Почему "извини"?
– Так они же громадные! Врежут лапой - только держись!
– засмеялся капитан.
– А я держал!
– "Второй" приставил сан-францисский мост к какому-то скверу и, взявшись за другой осколок, стал рассказывать: - Шли мы по улице в Сиднее, вдруг кто-то кричит: "Братцы, кенгуру!" Остановились мы возле двора - эвкалипт растёт, розы вокруг. А по двору белый кенгуру бегает.
– Так бы он и прыгал!
– усмехнулся Иван Савельич.
– Газанул бы через забор - и дело с концом!
Но "второй" спокойно продолжал:
– Мы остановились. Вышла из дверей хозяйка. Поздоровалась и говорит: "Хотите посмотреть на мою воспитанницу? Пожалуйста". Позвала кенгуру, погладила, угостила чем-то. А потом спрашивает нас: "Хотите подержать кенгуру в руках?"
Мы удивились.
Хозяйка принесла из дома коробку из-под печенья, открыла, а там в вате лежит кенгурёнок с мышонка величиной...
Я придвинулся к механику, будто на ладони у него лежал кенгурёнок.
– Конечно, мы сразу протянули руки, - сказал механик.
– Хозяйка положила мне на ладонь коробку и говорит: "Сейчас кормить его буду". Принесла в блюдце молока, смочила палец и капельку к губам кенгурёнка подносит.
– А мать где же?
– спросил Иван Савельич.
– На охоте подстрелили. Там много кенгуру, житья фермерам не дают.
Австралия, кенгуру... Я только вздохнул. Мне бы тоже хотелось побродить среди эвкалиптов и подержать на ладони кенгурёнка. Но пока за иллюминатором, словно кенгуру, прыгали друг за другом океанские волны.
– Это точно, - заговорил снова Иван Савельич.
– Кенгуру там много. Меня тоже приглашали там на охоту.
– Расскажите!
– попросил я.
Капитан прищурил правый глаз и усмехнулся:
– Долго рассказывать. Целую книгу написать можно. А что!
– Он вдруг сам удивился своему открытию.
– Вот возьму как-нибудь и напишу книгу. Интересная будет.
– А я в Австралии тоже бывал, - сказал Веня.
– Д-де-монстрацию в-видел. Т-тоже н-напис-сать можно!
– Ну и дела!
– улыбнулся "второй", приставил к чашке последний осколок и показал её мне на ладони.