Волшебная ферма попаданки, или завещание с подвохом
Шрифт:
Так, стоп, — сказала я себе. — Мы тут, конечно, строим из себя великих магов, договариваемся с гномами и собираемся бросить вызов дракону. Но выглядим при этом как две бомжихи, которые месяц жили на Казанском вокзале. Непорядок! Какая может быть вера в себя, если от тебя самой разит, как от скунса?
— Лина! — торжественно объявила я, когда мы доели остатки супа. — Сегодня у нас банный день! Операция «Генеральная помывка»!
Сестра посмотрела на меня с недоумением. Баня? Здесь?
— Но у нас же нет… мыла, — тихо сказала
— Дилетантский подход! — фыркнула я, доставая наше главное сокровище — дневник прабабки. — У нас есть инструкция! И магия! А значит, у нас будет не просто мыло. У нас будет элитный спа-салон на дому!
Я с азартом принялась листать дневник. И, конечно же, нашла то, что искала. Раздел «Дары чистоты». Прабабка Изольда, при всей своей эксцентричности, явно была женщиной чистоплотной.
Рецепт был похож на зелье из сказки. «Мыльный корень. Растёт в низинах, у воды. При варке даёт густую, плотную пену. Внимание: в чистом виде сушит кожу. Для смягчения добавить настой из озёрной ромашки». «Озёрная ромашка. Ищи там, где поёт вода. Её голубые лепестки нейтрализуют едкость мыльного корня и делают кожу мягкой, как шёлк». «Медовая роса. Сладкий, вязкий сок, который выделяют довольные капусты-кусаки. Придаёт волосам блеск, силу и аромат летнего луга».
— Ты поняла? — я посмотрела на сестру. — У нас есть всё, что нужно! Это будет не просто мыло. Это будет шампунь, гель для душа и кондиционер в одном флаконе!
Сбор ингредиентов превратился в увлекательный квест. Мыльный корень мы нашли у нашего чистого колодца — он рос там в изобилии. Озёрная ромашка с нежными голубыми лепестками тоже росла у самой воды, словно в благодарность за то, что мы успокоили духа. Самым забавным был сбор медовой росы.
Мы подошли к нашей «прирученной» капустной грядке. Я, как заправский фермер, почесала за кочерыжкой самого крупного «вожака». Он замурлыкал, и на его листьях выступили капельки густого, золотистого сока. Мы аккуратно собрали эту «росу» в нашу единственную чашку.
Процесс варки зелья проходил в нашей комнате. Я развела наш волшебный огонь. В котелке кипела чистейшая вода из колодца. Я чувствовала себя настоящей ведьмой. Или химиком в лаборатории. Я строго следовала рецепту: сначала проварить корень до густоты, потом добавить цветы ромашки, дать настояться, а в конце, сняв с огня, вмешать медовую росу.
— А теперь, маэстро, ваш выход! — сказала я Элине. — В дневнике сказано: «Чтобы дары смешались воедино, нужна гармония». Пой!
И Элина запела. Её тихий, мелодичный голос окутывал котелок, и густая белая масса внутри, казалось, начала светиться изнутри мягким жемчужным светом. Когда песня закончилась, в котелке было не просто мыло. Это был густой, перламутровый гель, который пах цветами, мёдом и чистым волшебством.
Следующая проблема — ванна. У нас её, естественно, не было. Но в сарае я заприметила огромное деревянное корыто, в котором, наверное, когда-то солили капусту. Оно было грязным и пыльным, но целым. Мы вдвоём, с трудом, притащили его в дом, поставили у камина, вычистили и несколько раз ополоснули.
А потом началось священнодействие. Я грела на огне воду и носила её в корыто. На это ушёл почти час. Но вот, наша импровизированная ванна была полна горячей, чистой, пахнущей свежестью воды.
—
Я раздела её и опустила в тёплую воду. Она взвизгнула от восторга. Я взяла наше волшебное мыло и начала отмывать с неё грязь, накопившуюся за долгие недели. Это был почти ритуал. Я смывала с неё не только грязь, но и страх, унижение, память о доме дяди. Я промывала её спутанные волосы, и они на глазах превращались из мышиных хвостиков в мягкие, шелковистые русые пряди. Когда я закончила, передо мной сидел не забитый заморыш, а хорошенькая, розовая, чистенькая девочка.
— Теперь ты, — сказала она, когда я закутала её в наше единственное «полотенце» — старую рубаху.
Моя очередь. Погрузиться в горячую воду после всего, что было — это было неземное блаженство. Каждая клеточка моего уставшего тела пела от восторга. Я нанесла на волосы наше медовое чудо-средство. Оно пахло просто божественно. Смыть с себя всю грязь, всю память о чулане, о холоде, о страхе… это было как родиться заново.
Когда мы обе были чистыми, закутанными в наше тряпьё, я почувствовала непреодолимое любопытство. Кто я теперь? Как выглядит это тело, когда оно чистое?
Я взяла тот самый осколок зеркала, который мы нашли. Он был маленьким, и в нём можно было увидеть лишь часть лица. Я поднесла его к глазам.
И замерла.
Из зеркала на меня смотрела незнакомка.
Я ожидала увидеть бледное, измождённое, ничем не примечательное лицо Элары, которое я помнила по обрывкам воспоминаний. Но грязь, усталость и вечный страх скрывали… это.
Из осколка на меня смотрел глаз. Огромный, миндалевидный, нереального, глубокого синего цвета, как летнее небо перед грозой. Обрамлённый густыми, тёмными ресницами. Я передвинула осколок. Высокая, чистая линия скулы. Нежный изгиб брови. Прямой, точёный нос.
Я бросила осколок и подбежала к ведру с чистой водой. Наклонилась над ним. В тёмной, спокойной поверхности, освещённой светом волшебного гриба, отразилось моё лицо. Целиком.
Мама дорогая…
Это было лицо сказочной принцессы. Той, из-за которой начинают войны. Тонкие, аристократические черты, фарфоровая кожа, которая сейчас, после мытья, приобрела нежный румянец. И глаза… Эти синие бездонные озёра. Я потрясла головой. Мои волосы, которые я всегда считала просто русыми, высохнув, рассыпались по плечам тяжёлой волной. Они были густыми, блестящими и невероятного цвета. Не тёмные и не светлые. Цвет тёмного, густого мёда, который на свету отливал золотом.
Я была… красивой. Нет. Я была ошеломляюще, неправдоподобно красивой.
И это было так странно. Это лицо не было моим. Я, Алина Соколова, была симпатичной, не более. Обычной. А это… это была какая-то эльфийская принцесса.
Отлично, — с иронией подумала я. — Просто замечательно. Мало мне проклятой фермы, дракона-угнетателя и магических способностей. В комплект ко всему этому прилагается ещё и внешность топ-модели. Это уже перебор!
Я села на пол, ошарашенно глядя на своё отражение. Это всё меняло. Внешность — это ресурс. И оружие. И огромная проблема. На такую девушку будут смотреть. Её будут желать. Её будут пытаться использовать.