Волшебное зеркало Тимеи
Шрифт:
Подумав еще чуть-чуть, она шепнула:
— Сегодня я не буду делать вам укол. Вы слишком взволнованы…
С этими словами Хлоя достала из кармана халата какой-то рецепт, быстро начеркала на обратной стороне несколько слов и цифр и сунула в мою ладонь.
— До завтра, Мари! Будем надеяться, что все будет хорошо!
Глаза ее ласково улыбнулись, и я очень хотела верить, что это не от действия яблока.
— Мне пора… Мне нельзя задерживаться в палате… — спохватилась девушка.
— А что это за город, Хлоя?.. — спросила я ей вслед, но дверь уже захлопнулась за ее хрупкой фигуркой в сером
В эту ночь я почти не спала. Хлоя… Она видит меня настоящей. Кто она? Зачем она здесь? В этом страшном заведении, откуда никто не выходит таким, каким прибыл?.. В чем заключается ее миссия?.. Она ставит уколы, тенью бродит по коридору с журналами или капельницами, иногда с тряпочкой и тазиком, в наглухо закрытой одежде, спадающей почти до земли…
В затуманенной голове всплыли далекие слова Рене Валлина.
«Есть и другая категория людей, которая тоже видит то, что есть на самом деле… Это люди вроде меня, обладающие особым видением, также разбросанные по всему миру. И если тебе встретятся таковые, то они будут на моей стороне. А отличить тех от других ты не сумеешь. Это не в твоих силах. И поэтому довериться не сможешь никому…»
Так кто же она, Хлоя? Из какой категории?.. И предложенное ею — не замысел ли Рене?.. Не часть ли «лечения» в санатории?..
Но что я теряю, выбравшись в город? Что может быть еще страшнее, еще ужаснее того, что предстоит мне здесь?..
Тут же пробудилась основная мысль — бежать! Оказывается, она всегда была со мной и сейчас просто очнулась от спячки.
Я приподнялась и села на постели.
Итак, Хлоя выпустит меня. Я, как и было условлено, сяду в маршрутку 62, доеду до города, но ни к какому брату не пойду. Вместо этого я прямиком двину в аэропорт или на вокзал…
В таком обличье? Наголо обритой… Без паспорта и денег? Не зная, где я… За кого меня примут? За безумную старуху?..
Разум вещал еще что-то, но я отмела все сомнения.
Я была готова на любые испытания, лишь бы вырваться отсюда. Я знаю французский, немецкий, немного английский и испанский… У меня все получится!
Кольцо… Оно все еще было на мне и не снималось никакими силами. Избавить меня от него не удалось даже Железной Бернадет.
Но, может быть, Рене уже не так пристально следит за мной?..
Ведь он считает, что за этими решетками и мшистым каменным забором я надежно спрятана!..
Кольцо представляло серьезную угрозу; я подумала об этом еще тогда, когда выплевывала куски яблока… Но меня ничто не могло остановить!
Даже оно.
Острая боль в виске пронзила голову. Казалось бы, все в плане складывается удачно вплоть до побега в аэропорт. А что делать дальше?..
Внезапно дверь приоткрылась, и в проеме появилась головка Хлои.
— Вы не спите, Мари? Я так и думала… Все уснули, и я зашла, чтобы сказать вам…
Она чуть понизила голос и прошелестела:
— Я очень рискую… И работой, и жизнью. Не подведите меня!
Я взглянула в ее встревоженные оленьи глаза и поняла — Рене был не прав. Я сумею отличить тех от других.
План побега полетел в тартарары.
— Не
ГЛАВА 39
Проворочавшись с боку на бок, я еле дождалась утра, и, когда слабый серый рассвет забрезжил за окном, обнаружила, что палата стала такой же унылой, как в первый день, трещины на стенах вычертились ярче. Рубаха натирала тело. Однако все это, как ни странно, обрадовало меня — значит, действие яблока постепенно ослабляется и скоро пройдет совсем.
Но меня беспокоило то, что одно яблоко я все же съела — вдруг произойдет что-то необратимое?..
Я старалась гнать от себя эти назойливые мысли.
Ни до завтрака, ни во время него Хлои нигде не было видно, зато повсюду сновала Железная Бернадет под ручку с немкой и что-то громко объясняла ей. Увидев меня, Бернадет так же громко поприветствовала:
— Мари, доброе утро! Как тебе живется здесь? Как тебе нравится наш санаторий?
— О! — любезно улыбнулась я. — Санаторий просто чудесный! Сначала мне так не показалось, но сейчас я переменила мнение. Палата очень уютная, подушки мягкие, как пух, а одежда — настоящий шелк… И как я сразу этого не заметила?..
Бернадет удовлетворенно улыбнулась и жестом отпустила меня.
— Тогда иди к себе, дорогая.
Я повернулась и пошла прочь. До моего уха долетели слова:
— …Вернусь поздно вечером. Ты остаешься за меня.
— Сегодня большая стирка, фрау Бернадет…
— Надеюсь, ты все успеешь. Здесь всего-то пять пациентов. Хлоя поможет тебе… Я послала ее в город за документами на Зою Пилла, но к обеду она вернется.
Услышав это, я ощутила смутное беспокойство. К обеду!.. Значит, времени съездить к брату и вернуться назад остается совсем мало.
Терзаемая сомнениями, я медленно побрела обратно. Слабое утешение согревало меня — яблоко, похоже, окончательно утратило свою силу, и под протертыми подошвами рваных тапок отчетливо чувствовалась неровность пола.
И неприятные мысли клокотали в груди, как ведьминское варево.
А если Хлоя задержится в городе?..
Неужели все сорвется?..
Обшарпанным углом мелькнула вдали лестница на второй этаж.
Я остановилась в нерешительности. Может быть, и правда, познакомиться с другими пациентами?..
Оглянувшись проверить, не следит ли кто за мной, и никого не увидев, я осторожно подошла к краю лестницы и коснулась ладонью ее шершавых перил. Снова оглянулась, опасаясь сама не зная чего… Мне же никто ничего не запрещал…
Ступая чуть увереннее, я поднялась на второй этаж и неожиданно оказалась в огромном холле, уставленном стеклянными столами с различными настольными играми. За одним из столов двое пожилых мужчин сосредоточенно склонили головы над шахматами. Вдалеке в плетеном кресле сидела старая женщина и с аристократическим видом курила трубку. На стене над ней висела довольно бездарная картина, изображающая виноград на блюде. По бокам холла громоздились шкафы с книгами; даже издали было видно, что их давно никто не открывал. А где же еще один пациент?.. Налево от лестницы заворачивал длинный коридор, в котором я разглядела несколько дверей.