Воля Небес

Астахов Евгений Евгеньевич

Улетающие силуэты изредка мимолетно принимают силуэты людей, и один замирает недалеко от меня. Тянет в мою сторону руку, его очертания становятся все ярче, обретают плотность.

И хотя я знал, что найду её здесь — сердце всё равно пропускает удар, когда я вижу знакомый образ.

— Братец, — Лин произносит это слово так же тепло, как и прежде, в детстве. — Ты всё-таки пришёл за мной.

Я не могу пошевелиться. В горле стоит ком. Она выглядит такой же юной, как в тот день, когда уезжала в Академию — гордая своим талантом, полная надежд. Длинные волосы струятся

по плечам, на губах играет легкая улыбка, а в глазах мерцает печаль пополам с облегчением.

Сколько раз я представлял эту встречу? Сколько слов хотел сказать? А сейчас просто стою, и всё, чего я достиг, вся моя сила кажется бесполезной. Потому что я всё равно не смог её уберечь.

— Я не должен был отпускать тебя!.. — мой голос звучит хрипло. — Должен был отправиться следом! Раньше! Если бы знал… Если бы понял…

— Не нужно, — она качает головой. — Не вини себя. Ты сделал больше, чем мог бы любой другой. Я видела твой Путь. Каждый шаг. От начала и до конца. Победы и поражения. Отвагу и честность. Милосердие и заботу.

Лин приближается, и от её призрачного прикосновения по телу пробегает холодок, но в этом жесте — вся та же сестринская забота, что я помню с детства.

— Ты так изменился, — в её голосе слышится удивление. — Стал таким сильным. Помнишь, как вместе мы учили первые удары? А теперь… — она умолкает, глядя на моё новое белоснежное ядро Ки, сияющее силой пяти стихий.

— Я же обещал…

— Да… Я слышала твою клятву. И посмотри, куда она тебя привела, — Лин улыбается, но в её улыбке печаль. — Ты начал Путь, желая отомстить за меня, а в итоге спас всю Империю. Я видела тебя в тот день, когда ты стоял над раненым Альдавианом после той битвы с Архидемоном. Видела твои терзания. Ты так корил себя потом за своё милосердие… А я… я никогда не была так горда за своего старшего брата, как в тот момент. Твой выбор защитил Империю от раскола и сохранил бесчисленные жизни.

Закрыв глаза, она прижимает ладонь к сердцу.

— Прости, что не уберёг, — шепчу я.

— Глупый, — она качает головой. — Ты спас столько невинных душ от участи, что постигла меня. Разве этого мало?

В её глазах появляется лукавый блеск, так похожий на тот, с которым она когда-то рассказывала о своих успехах в культивации:

— К тому же, я всегда знала, что ты добьёшься большего, чем простая месть. Ты же мой старший брат. Самый лучший на свете.

Что-то горячее катится по щеке, и Лин касается моей кожи. Ощущение прохлады. Не злой и колючей, как в самые суровые морозы, а нежной, живительной. Прикосновение невесомое, почти неощутимое. Сестрёнка ведёт пальцем, стирая слезу, и целует меня в лоб.

— Тебя ждёт долгий Путь, Рен, — её силуэт начинает таять. — Теперь ты сможешь позаботиться о тех, кто тебе дорог, и о тех, кто оставался незамеченными все эти века.

— Но не о тебе, — горько откликаюсь я.

Лин качает головой.

— Обо мне ты уже позаботился. Я свободна и теперь, наконец, обрету покой. Мы еще встретимся, братец. Когда-нибудь, в другой жизни. А пока живи за нас двоих. Люби за двоих. И никогда не теряй надежды. Всегда помни, ты можешь всё!

В

её глазах тоже блестят слезы, но она улыбается — светло и ободряюще.

— Обязательно поговори с матушкой и батюшкой. Они ужасно скучают по тебе. Не бойся. Они сильнее, чем тебе кажется. Как бы это ни было тяжело, они примут любую весть. И… я видела её, твою Наоки. Она мне по душе. Из неё выйдет замечательная жена.

— Я передам ей это, — отвечаю с щемящей улыбкой, — а ты передай Торвальду, что мы помним о нём и очень скучаем. И если найдёшь паренька по имени Ёнэ, позаботься о нём за меня. Его подвиг не будет забыт.

— Обязательно, Рен. Мне пора. Береги себя.

— Останься!.. — вырывается у меня.

Она начинает таять, как утренний туман, но её последние слова эхом отдаются в моей душе:

— Не говори чепухи, братец. Я всегда буду рядом, — её голос уже едва различим. — В каждом рассвете над Лесными Холмами. В каждом ученике, которому ты передашь свои знания. В каждой благодарности от тех, кого ты защитил… Да и как я могу оставить тебя одного? Мы же семья.

Последняя улыбка — такая же яркая, как в день нашего прощания у ворот в Лесных Холмах — и Лин растворяется в потоке душ, устремляющихся к новому перерождению.

А я остаюсь стоять в полумраке, чувствуя, как внутри медленно отпускает та пружина, что толкала меня вперёд все эти годы.

С шумом вздохнув, я провожу руками по лицу, стряхивая эмоции. Медленно оглядываюсь, и впервые за долгое время позволяю себе по-настоящему задуматься о будущем.

Каким правителем я хочу стать? Не просто сильным — сила без мудрости ведёт к тирании, это я уже видел. Не только справедливым — одной справедливостью Империю не удержать. Я прошёл слишком долгий Путь от мальчишки из Лесных Холмов до этого момента, чтобы не понимать — настоящий правитель должен найти баланс. Между силой и милосердием, между традициями и переменами, между интересами знати и простого народа.

Альдавиан не смог удержать эту грань, позволив жажде власти затмить всё остальное. Я должен стать другим. Должен помнить, что трон — это не награда за победу, а новое испытание.

И теперь мой Путь только начинается

Эпилог 1

— Ученик превзошёл учителя, — с гордостью тянет Феррон.

Сегодня он выглядит как старик, но при этом полон кипучей энергии, а его глаза горят неукротимым огнём.

Я, как и прежде, наслаждаюсь чудесной едой, которая не устаёт меня удивлять.

— В искусстве готовить, не прилагая усилий, мне точно вас не превзойти, — улыбаюсь, поедая вкуснейшее сочное мясо на рёбрах.

Собеседник не разделяет моего юмора. Его лицо становится серьезным.

— Послушай внимательно, Рен, это не шутка. Ты и вправду смог сделать то, что так и не удалось ни одному из учеников Аранга за всю историю. Преодолел важнейший рубеж и полноценно вступил во Второе Царство, добравшись до первого его этапа. Запомни, он называется этапом Адамантового Тигра. Знай, что это всего лишь маленький шаг в бесконечном восхождении к просветлению.