Воображенные сонеты (сборник)

Ли-Гамильтон Юджин

II

Какой сонет получится из злата? Та чаша, что юнцу вручила Фрина? Локусты склянка с головой змеиной, Врагам сулившей страшную расплату? Кольцо, что, выпав из руки разжатой Фальеро, тут же кануло в глубины? Венец Инесы, волей властелина На мертвый лоб возложенный когда-то? Когда б эфес массивный мы сковали, По образу драконьей головы, Для сабли Жизни из булатной стали! Но чаще

получаются, увы, Ковчеги, где покоятся печали И страсти, что бесплодны иль мертвы.

Фрина (ок. 390 г. — ок. 330 г. до н. э.) — знаменитая афинская гетера, послужившая натурщицей Праксителю и Апеллесу. Однажды красавица устроила испытание умиравщему от любви юному оратору Гипериду. Заявив, что эта ночь будет только для них двоих, протянула ему чашу с якобы отравленным вином и сообщила, что действие яда начнется только через шесть часов. Она сказала: «Я желаю, чтобы завтра все Афины повторяли: „У Гиперида не было денег, чтобы заплатить Фрине, — он заплатил ей своей жизнью“». Влюбленный, не раздумывая, осушил чашу до дна. Утром Гиперид, естественно, проснулся живой и здоровый.

Локуста (? — 68 г н. э.) — знаменитая римская отравительница, происхождением из Галлии. Считается, что ее услугами пользовались императоры Калигула и Нерон, а также мать Нерона, Агриппина Младшая. Казнена Гальбой в 68 г. н. э. Рассказывали, что она постоянно принимала небольшие дозы яда, сделавшись таким образом неуязвимой для отравления.

Кольцо — дож Венеции ежегодно выезжал на парадной галере (буцентавре) в Адриатическое море для обряда бракосочетания с ним и бросал в море золотое кольцо.

Марин(о) Фальер(о) (1274–1355) — 55-й венецианский дож. Начал править 11 сентября 1354 года, в 80 лет. В 1355 году пытался осуществить переворот с целью монополизации власти, но не преуспел. Дож и его сподвижники были схвачены и преданы суду. Фальер признал выдвинутое обвинение в измене. 17 апреля ему вынесли смертный приговор, а 18 апреля состоялась казнь. Фальеру отрубили голову, а тело изувечили; 10 его сподвижников было повешено в Дворце Дожей. В 1365 г. имя Фальера было стерто с фриза в зале Большого совета, где выбиты имена всех дожей, и заменено надписью: «На этом месте было имя Марино Фальера, обезглавленного за совершенные преступления». История Фальера многократно привлекала внимание литераторов: ей посвящены драмы «Марино Фальер, дож венецианский» Дж. Г. Байрона и «Марино Фалиеро» А. Ч. Суинберна: Г. Доницетти написал оперу по драме К. Делавиня «Марино Фальеро».

Инеса — см. прим. к сонету 17.

180–181. Последний синклит Оберона

I

Коль на поляне встретишь круг травы, Что много гуще и темней соседней, То знай, прохожий — не сочти за бредни, Прислушайся к словам людской молвы — Что это, быстроноги и резвы, Лесные эльфы были там намедни, Когда на луг явились для последней, Прощальной встречи на земле, увы! Они ушли; хотя все так же свет Роняет блики, горести не зная, И белки так же по ветвям снуют; Волшебного народца больше нет В орешнике, где горлица лесная Все ладит немудреный свой приют.

Оберон — в средневековом западноевропейском фольклоре король фей и эльфов, повелитель волшебной страны. Он является персонажем французских героических поэм из цикла «Гуон Бордосский» (конец XIII — начало XIV в.), упоминается в комедии «Сон в летнюю ночь» В. Шекспира, трагедии «Фауст» И. В. Гёте и многих других литературных произведениях.

Коль на поляне встретишь круг травы — там, где ночью эльфы водили свои хороводы, образуются «эльфийские круги» — места, в которых по непонятным причинам трава растет особенно буйно.

II

Созвал

своих вассалов Оберон В чащобе для последней ассамблеи; И эльфы собралися там, и феи, И даже гномы, кинув тайный схрон. «Людскою верой был наш род силен, — Сказал он, — долго мы питались ею; Но вера все слабее и слабее, И каждый здесь на гибель обречен. Так говорят священные декреты: Покинет вера смертные умы, И злая стужа нас сживет со света. В сердцах деревьев долго жили мы, Отныне будем жить в душе поэта — Лишь там для нас ни глада, ни зимы».

182. In memoriam

Не мертв Россетти, и не нужно слез, Мой Марстон, над закрытой крышкой гроба; Поглотит тело вечности утроба, Душа взлетит под пение стрекоз. Я помню, резкость в прошлом произнес — Давай теперь ее забудем оба. Сплету венок, какой сумею, чтобы На камень бросить, как прощальный взнос. Когда дохнул зимою Азраил, Придуло лист к той пожелтелой груде, Где спят давно Шекспир и Алигьери. Не плачь. Твой друг лежит среди могил, Над коими грустить приходят люди. Он жив, пока им тяжела потеря. 14 апреля 1882 г.

In memoriam (лат.) — здесь «эпитафия».

Филипп Бёрк Марстон (1850–1887) — английский поэт, практически слепой с детства, близкий друг и единомышленник Данте Габриэля Россетти, один из немногих постоянных корреспондентов Ли-Гамильтона. Россетти умер 9 апреля 1882 г.

183. Римские бани

Мы в римских банях время провели; Был зеленью затянут камень старый Тех двориков, где в поисках нектара Гудели над лужайками шмели. Однажды под поверхностью земли, Всё повидавшей — войны и пожары, Узорные сыскались тротуары, На них — тритоны, рыбы, корабли. Вот так под дерном нынешнего дня Лежит Вчера — до времени забыто, Но не боится тлена и огня: Траву Сегодня вытопчут копыта, И быстро сгинет хрупкая стерня, А Прошлое незыблемей гранита.

184. Весна

Печаль таится в воздухе апреля Для тех, кто знает путь вещей земных; Чреваты ложным чаяньем для них Надежды, что вокруг зазеленели. Пеан листвы и стрекот свиристеля Содержат примесь пеней потайных; И Смерть летит на крыльях сурьмяных, Рождая ветер, в коем запах прели. Поет в лесу ликующая птица; Струится сок в глуби древесных вен; Пчелиный звон как нежная цевница; Но скрытый вздох в тех звуках нам явлен; И каждый лист, что по весне родится, — Свидетельство грядущих перемен.