Ворона для Царя
Шрифт:
Я вытащила наши руки из кармана Славика. Пусть Царь видит, что я иду за ручку с высоким крепким парнем. Подумала, что это может сыграть в мою пользу, если он вдруг еще раз вздумает что-то мне сделать. Царю уже хорошо известно, на что способны девчонки панкушки, ну а с парнями лучше вообще не связываться. Царь же не знает, что парень в кожаной косухе и солдатских ботах всю дорогу рассказывал мне про своего милого котика, правильно?
– Ко мне, ко мне! – послышалось за нашими спинами.
Славик обернулся и резко отскочил в сторону, а на меня буквально через секунду налетел черный монстр и повалил на землю. Я сильно ударилась головой обо что-то твердое, а в мою ногу
– Оттащи его от меня! Пни его! – кричала я. – Сделай же что-нибудь!
Но любитель кошек даже не попытался оттащить от меня свирепую псину. Он кинулся на более слабого – пьяного хозяина собаки.
– Убери свою шафку! – кричал ему Славик, хватая за грудки.
– Помогите мне кто-нибудь!
– взревела я на весь двор, едва не теряя сознание от боли.
Чем больше я брыкалась, тем сильнее вонзались под кожу клыки.
Из подъезда выскочил Царь с лыжной палкой, и хромая, побежал прямо на собаку. Он ударил ротвейлера по спине, затем с размаху по морде, ротвейлер заскулил, в этот момент хозяин схватил его за ошейник и оттащил в сторону. Царь осторожно поднял меня с земли и закинул руку на свое плечо.
– Люда, как ты? Давай, я тебе помогу, - пристроился с другого бока Славик.
Мне очень хотелось хорошенько врезать ему, но кроме того как выть от боли на весь двор я больше ни на что не была способна.
– Отвали, помощник! – крикнул ему Царь. – Без тебя справимся.
Славик с хмурым видом отошел в сторону.
– Давай, аккуратненько, вот так, вот так, - поднимая меня над ступеньками, говорил Царь.
Я только в подъезде разглядела, что он был в одних сланцах, футболке и спортивках.
На первом этаже он взял меня на руки и понес на третий.
Я хотела посмотреть на ногу, мне казалось, что там кровавое месиво.
– Не смотри, отвернись, - глубоко дыша, сказал Царь.
От адской боли в ноге и затылке, думала, что потеряю сознание. Положила голову на плечо Царя, а он прижал меня еще крепче к своему телу.
– Потерпи еще чуть-чуть. Почти пришли, - еще глубже дыша сказал Царь.
Ему было тяжело нести меня, ведь у него у самого проблема с ногой. Царь пнул дверь в квартиру, пронес меня в комнату и аккуратно положил на кровать.
– Ребята, что случилось? Откуда кровь? – испуганно сказала мама, а как только она вошла в мою комнату завизжала как ненормальная. – Женя! Женя, вызывай скорую! – завопила мама.
– Люда, кто тебя так? Кто это сделал? – мама, прижав трясущуюся руку к губам, смотрела на мою ногу.
– Ее собака искусала, - сказал Царь.
– Тат ротвейлер? – прокричала мама.
– Да.
– Ну, всё! Этот алкаш сейчас свое получит! – мама выскочила из комнаты. – Женя, ты скорую вызвал? Одевайся, пойдем в соседний подъезд! Люда, где баллончик, который я тебе покупала? А, вот он. Женя, быстрее, быстрее! Сейчас ему устроим! Теперь-то мы точно заявление напишем, чтоб его псину усыпили! Он нам за всё заплатит! И за штаны!
Хлопнула входная дверь.
– Что там? – еле шевеля языком, спросила я у Царя.
– Да все нормально, - попытался бодро сказать он. – Так, неглубока ранка.
Он сел на кровать. Я заметила на его плече кровавое пятно.
– У тебя тоже кровь, - я показала взглядом на плечо.
Царь хмуро взглянул на рукав футболки.
– Так, сейчас не
– Максим, что там?
– Я сейчас! – он вылетел из комнаты.
Через некоторое время с кухни послышался его крик.
– На Северную пятнадцать скорая выехала или нет?!
Глава 31. Узнавать его вторую половину
Шел десятый день моего пребывания в больничных стенах. Неглубокая рана на голове, сотрясение мозга и одиннадцать швов на ноге, которые сегодня должны снять. Вот такое восьмое марта… с забинтованной головой и ногой.
Мама навещает меня через день. Привозит фрукты, еду домашнюю, вчера принесла учебники, сказав, что я уже в состоянии немного позаниматься. Она написала заявление в милицию на хозяина собаки, но тот куда-то спрятал своего пса, а в милиции сказал, что собака сбежала. Никто в это не поверил, конечно, но для меня главное, чтобы этот зверь больше никогда не гулял у нас во дворе. Если бы не Максим, то кто знает, что было бы дальше. В лучшем случае, ротвейлер оторвал бы мне ногу, а в худшем – загрыз меня насмерть.
А я даже не сказала Максиму спасибо. И с того дня его больше не видела…
Кроме меня в палате лежат еще два человека: девятилетняя Ира и моя ровесница Катя. Веселая девчонка. У нее тоже сотрясение мозга. Неудачно покаталась на коньках в прошлые выходные, упала и сильно ударилась головой об лед.
В палату вошла медсестра. Я уже догадывалась, что она по мою душу.
– Мухина, идем со мной! – улыбнулась девушка и помогла мне подняться с кровати.
Я очень боялась снимать швы, но это оказалось пустяком, по сравнению с перевязками и обрабатыванием ран. После этих процедур я всегда возвращалась вся в слезах.
– Ну что Люда, завтра с утра сдашь анализы, и как только придут результаты, думаю, тебя выпишу, - бодро сказал пожилой доктор.
Медсестра дала мне две пробирки и обратно до палаты я ковыляла сама. Новость о том, что меня скоро выпишут, очень обрадовала. Сама не знаю почему, но меня очень тянуло домой. И уже не раздражало, что Жора и Макс живут в нашей квартире. У меня было достаточно времени, чтобы все хорошенько взвесить. Вспомнить каждый момент, связанный с Царем. Да, от некоторых воспоминаний по позвоночнику бегали мурашки. Как нас окружили в гаражах, как я стояла на коленях с обрезанными волосами, как они мучили Юрку, как смеялись над моим дневником. Кстати, как раз с дневника все и началось: именно в тот момент, когда он выгнал парней из моей комнаты и вернул мне дневник, я впервые за все время нашего знакомства подпустила к себе мысль, что он не совсем конченный. Но это ничего не меняло, я продолжала его призирать. Даже после того, как я услышала от Жоры как Максу жилось с матерью, я все равно гнала от себя чувства сострадания к нему, несмотря на то, что наши судьбы во многом схожи: нам обоим незнакома материнская любовь и забота, но зато нам очень хорошо знаком ремень и чувство одиночества. И даже в тот момент, когда он перенес меня, чтобы я не порезала ноги об стекло от графина, тоже ничуть не екнуло внутри. Но после того как он ничуть не испугавшись злобного ротвейлера кинулся на него, чтобы защитить меня, с моего сердца спали железные оковы и теперь что-то новое зарождается внутри. Шажочек за шажочком, миллиметр за миллиметром он завоевал к себе… доверие? Нет. О доверии говорить слишком рано. Но мне захотелось понять его. Я хорошо знала школьного Царя, а теперь мне хотелось узнавать Максима - полную противоположность его второй половины.