Воротиться нельзя влюбиться!

Муратова Ульяна

Грызуны посмотрели на меня с восхищённым обожанием. Я даже немного зарделась. Обожать меня — это занятие хорошее, правильное, жаль, что только мышами практикуемое.

Ладно. Для начала попробуем приодеться. Разбор шкафов я ещё не закончила, а без трусов как-то неуютно, особенно когда в гости заглядывают свистуны-разбойники с недобрыми намерениями. Пожалуй, в подставе бабы Яги был один несомненный плюс: вряд ли кто-то решится меня изнасиловать. Или, вернее, снасильничать на местный манер. На фоне остальных новостей эту можно считать хорошей. Интересно, много где она успела моим лицом помелькать

за три дня? И какие ещё сделки провернула? Не от всех же клиентов мне удастся избавиться так изящно, как от амбала.

Что же делать? Бежать?

Приступив к инвентаризации, я с удивлением обнаружила, что один из шкафов оказался заперт. Кажется, в нём Яга хранила самые редкие и дорогие ингредиенты. Вот и славно. А я в фальшивых зельях обойдусь и пустырником с валерьянкою, глядишь, гнев заказчиков они поумерят.

Наконец удача мне улыбнулась. Я нашла шкаф, в котором стоял ларь, в нём рундук с сундуком, а в сундуке лежали сарафаны, длинные рубахи с вышивкой по горловине и рукавам. Кажется, они называются сорочицами. А подобие балахона с прорезями для рук и «псевдорукавами», ниспадающими по бокам — это вроде бы ферязь. Зря мне историчка зачёт не поставила, какие-то знания в голове бултыхались, бились о стенки пустой черепной коробки.

Нашлись в других сундуках и валенки, и сафьяновые сапоги, и юбки, и платки, и меховые митенки, и варежки, и даже бархатная телогрейка-душегубка. В смысле душегрейка.

Не нашлось только трусов. Да что там трусов, даже панталончиков не нашлось! Зато нашлись шерстяные чулки, которые на меня, к сожалению, не налезли. И обнаружились отрезы различных тканей, в основном ярких. Красных, синих, зелёных.

Одевшись потеплее, я наконец выбралась на улицу. Снаружи уже вечерело. Насколько хватало взгляда, вокруг — ни души. Избушка стояла на полянке, что, судя по плетню, летом использовалась в качестве огорода. Рядом — практически пустая дровница, какой-то маленький сруб, а вдалеке — деревянный нужник в лучших традициях сельской местности. Припорошённый снегом и обещающий щипать зад морозами, а нос — миазмами. Вот какой смысл быть всесильной колдуньей, если в туалет приходится бегать в метель или под проливным дождём? Или это меня так избаловала цивилизация? Читала я как-то мемуары Екатерины Великой и могу сказать, что в двадцать первом веке среднестатистическая женщина живёт лучше, чем в восемнадцатом жила царица.

Но это в нашем удобном мире с вайфаем, работающем в тёплом туалете. А сказочная жизнь пока особо не балует. Вот честно, лучше без икры обойтись, чем зад морозить.

Ознакомившись с удобствами, а вернее, неудобствами, я обошла избушку по кругу, осмотрелась и приуныла. Конкретно так приуныла.

Проблемы имелось сразу три.

Первая: злопыхатели и недовольные заказчики прекрасно знали, где я нахожусь, а сама я не знала ни черта. То есть меня мог найти кто угодно, я же сама не могла ничего.

Вторая: не понятно, в какую сторону идти, если вдруг захочется свалить отсюда? Где ближайшая деревня? Где заканчивается лес?

Третья: спасение из сказочной жизни могло существовать, но искать его наверняка нужно вне пределов избушки, иначе ведьма меня бы в ней не оставила. Возвращаемся ко второй проблеме. Но даже если каким-то образом эту проблему решить,

не факт, что хоть кто-то захочет мне помочь. Да и к кому идти? К Василисе Премудрой?

А ведь свистун даже следов не оставил!

Коварство Яги заиграло похоронным маршем. Получается, что я не просто буду за неё отдуваться, а никуда от этой участи не денусь. Придётся водить за нос её заказчиков, а то и огребать за чужие грехи. И со свистуном непонятно что делать. Вот вернётся он через неделю без свиста, злющий и с глазами навыкате от передозировки мышиного помёта. Что он со мной сделает? Уж точно по головке не погладит.

Страшно-то как!

Я аж руками себя обхватила от ужаса. И чего мне дома не сиделось! Жизни сказочной захотелось? Лучше б пошла листовки раздавать, глядишь, на методичку и накопила бы.

Избушка, кстати, оказалась не на курьих ножках, а на двух странных сваях. Издалека похоже, конечно, да и не очень понятно, чем продиктовано именно такое конструктивное решение. Может, тут болото? Или паводки по весне? Так или иначе, ничего пугающего — избушка как избушка. Маленькая, конечно, но уж лучше в ней ночевать, чем в сугробе.

Отряхнула с валенок снег на крыльце и зашла внутрь.

А ведь прохладно стало. И сеней нет. Вьюга — сразу в дом. Хотя на печке спать точно не холодно, главное — не забывать её топить. Пришлось вернуться в стужу, набрать дров и закинуть в горячее нутро. И вовремя! Ещё немного, и потухли бы последние угольки.

Зато пока пристраивала в угол валенки, обнаружила на двери самый настоящий засов. И почему раньше не обратила на него внимания? Он сливался с одной из деревянных перемычек и не бросался в глаза.

Заперлась, и на душе сразу стало спокойнее.

Когда на улице окончательно стемнело, я вдруг поняла, что понятия не имею, чем освещать помещение. Ни лучинки, ни свечки, ни лампы керосиновой.

— Так, мышки, а ну рассказывайте, как тут свет зажечь?

— А зачем? — сонно пропищали они из-под шкафа. — Ежели стемнело, ложись да спи.

— Так зимой большую часть суток темно!

— Так ты большую часть суток спи, кто тебе мешает? — резонно спросили мышки.

Убойная логика.

Зимний вечер стремительно сменился ночью, а молодой месяц хоть и давал свет, но совсем сумрачный. Среди белых сугробов ещё можно было ориентироваться, а в избушке с маленьким окошком — едва ли. Только светилась полукругом небольшая щель над печной заслонкой.

Ладно, раз стемнело, то настало время ужина.

Шкаф с провизией нашла на ощупь. Калач под руку сразу попался, остальное пришлось поискать. Что-то звякнуло, брякнуло и звенькнуло внутри, и я нащупала ветчину. В шкафу, кстати, было очень даже прохладно. Вероятно, поддувало с улицы.

Вообще, на ночь есть, конечно, вредно. Но жизнь и без того тяжёлая, а если весь день не спать да всю ночь не жрать, то и вовсе непереносимой становится.

Утолив стрессовый голод, я в кромешной темноте на ощупь дошла до печки и взобралась на полати. Попробовала улечься, но в бок постоянно что-то упиралось.

Ворочалась и так и эдак, но под тонким матрасом вечно что-то мешало, да и настроение было откровенно паршивым. Ничего хорошего жизнь в Ягиных лаптях не предвещала, но альтернатива пока не вырисовывалась.