Воровка чар (Дилогия)
Шрифт:
Что там плел Рион о магических каналах и отражениях? Я не очень прислушивалась, что-то про зеркало-ключ и колодец-замок, канал по которому в наш мир явно приползет что-то очень нехорошее. И голодное. Почти, как я. Меня тогда больше интересовало, то, что все живы, обет мага выполнен, и нам можно уехать из этих несчастных Хотьков. Да и потом, маги в Велиже обещали разобраться. Вот вам, разбирайтесь на здоровье.
— Что это? — тихо спросили из-за спины: — Что это такое?
Я обернулась, чернокнижник уже закончил знакомство с покойником и вышел из дома старой прачки. Вышел и
— Что это? — глаза мужчины потемнели, зрачок вытянулся, слова больше походили на рык.
— Вит… — я поднялась, на крыльцо уже вышел Рион, что-то в вполголоса втолковывающий Казуму.
Чернокнижник не дал мне договорить, не дал даже выпрямиться, схватил за горло и вздернул, заглядывая в глаза. Только вот смотрел на меня уже отнюдь не человек. И в этот момент я поняла, что имел в виду Рион, когда говорил о вирийцах… Вернее, конкретно об этом вирийце. Человек, которого кровь дасу превратила в зверя, и сейчас этот зверь, держал меня за горло, заставляя черпать пыль носками сапог, стирая так разозливший его рисунок.
— Ви…шшт, — позвала я. — Пожалуйсс-с-ссс-ш-шшштта…
Закричал Рион, потом, кажется, Казум. Щелкнул арбалет, но стрелок в очередной раз промахнулся, так как чернокнижник продолжал смотреть на меня. Продолжал сжимать мое горло.
Его пальцы были сухими и жесткими, а губы чересчур красными, зубы чересчур белыми, кожа смуглой, но сквозь загар просматривалось нечто иное. Нечто переливающееся, как внутренняя поверхность ракушки, что я находила иногда у реки.
— Отпусти ее, демон! — закричал Рион, и щеку опалило жаром, чаровник применил магию. Жалко, что толку от этого почти не было. Чернокнижник дернул бровью, но и только.
— Ай-ка, — нараспев произнес Вит, проглотив среднюю букву, словно ему было неудобно ее произносить, словно его горло не могло воспроизвести человеческие звуки. И мое имя прозвучало совсем иначе, четче и жестче, оно прозвучало, как «А-ка».
— Не надо, — шепотом я попросила, цепляясь о его руки.— Не…хххррр.
Я тоже хрипела. И тоже рычала, потому что моя кошка, та самая, которую едва не разорвали на части чаровники Велижа, вдруг подняла голову и рыкнула. Без особой злости, скорее для оснастки, так собака фыркает на расшалившихся детей, таскающих ее за уши. Тихий недовольный рык, без желания обнажать зубы.
Что это? Магия или, как сказал чернокнижник, кровь? Потому что магию из меня вытянули, чаровники не глупы, они скорее жестоки. Но что, если это кровь?
Вит склонился к лицу, обнажая зубы, кошка зевнула и немного раздраженно дернула хвостом. Где-то безостановочно ругался Рион.
Чернокнижник мог разорвать мне горло, все, что надо было сделать, это наклониться и заставить меня запрокинуть голову. Но вместо этого щеки коснулось что-то теплое и шершавое. Кошка выгнулась, и я выгнулась вместе с ней, по коже побежали мурашки. Словно домашний пес лизнул.
— Сладкая А-ка, — прорычал вириец и разжал руку.
Я грохнулась в пыль у его ног. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как светящийся шарик врезался в плечо Вита. Чуть поодаль по дороге бледный Рион уже создавал новый. Золотые нити огня сплетались в его ладонях в плотный клубок.
—
Чернокнижник развернулся и перехватил занесенный над головой арбалет, который отчаявшийся Михей решил использовать вместо дубины. Схватил, вывернул и ударил коленом стрелка в живот.
Что бы я ни думала о парнях — об уме Михея или о несговорчивости Риона— именно сейчас, в этот момент, я осознала, что не забуду этого. Не забуду, как они вступились за меня на пыльной дороге, вступили в схватку с заведомо сильным противником ради вредной чужой девчонки. Не смогу. Как не забуду и пальцы Вита на шее, и его шершавый язык на щеке.
Михей повалился на дорогу, шарик сорвался с ладоней чаровника, Вит перехватил арбалет, замахнулся и опустил приклад на голову хозяину.
Попытался, потому что, вместо того, чтобы разбить стрелку голову, чернокнижник, издал краткий вой и затряс рукой, отбрасывая арбалет, словно простая деревяшка только что обожгла ему ладонь.
И все кончилось. Кончилось так же внезапно, как и началось. Вит отступил, огненный шарик пролетел мимо, врезался в забор на противоположной стороне, сухое дерево тут же занялось. Арбалет упал на дорогу, Михей очумело смотрел на чернокнижника, наверняка так же на него смотрела и я. Кошка зевнула и уснула, лишь самый кончик хвоста еще подергивался.
Вириец тряхнул головой, на миг закрывая глаза, а когда открыл, там снова был уже знакомый нам Вит. Да — загадочный, да — опасный, но не дикий, словно выпущенный из преисподней зверь.
— Я в порядке, — хрипло проинформировал он, видя, что Рион начал махать руками, то ли новое заклинание создавал, то ли мух гонял.
— А мне наплевать, — ответил чаровник. — Таких, как ты, надо в бочках с солью прикапывать, а мы поверили… Почти поверили, что ты человек.
— Да прекрати ты, — чернокнижник стряхнул пепел с рукава. — Для сети Эрира нужна концентрация, так не соберешь, слишком психуешь.
Рион и не подумал опустить руки, продолжая стягивать что-то невидимое.
— Прошу прощения, монна, — чернокнижник повернулся ко мне и протянул руку. Жест был слишком нарочитый. И одно то, что он вернулся от Айки или А-ки к «монне» говорило том, что ни черта у него не в порядке. У нас не в порядке. — Просто не каждый день деревенская девчонка, пусть и с каплей темной крови рисует в пыли знак вызова дасу. Вот и не сдержался. Виноват.
Странные слова он произносил. В них не было лжи, но в них и не было правды. Он не врал, но для вирийца это были просто звуки, настоящей вины чернокнижник не чувствовал.
— Господа колдованцы! — раздался крик, и из-за угла дома выглянул Казум, за его спиной топтался Шугар с вилами. — Вы тама разобралися промеж собой? Али нам еще подождать?
— Разобрались, — ответил за всех чернокнижник и опустил руку, которую, я так и не приняла.
Мельник покивал, но, судя по всему, верить не спешил, обернулся к вилоносцу и стал что-то его спрашивать, Шугар с разнесчастным видом отвечал.