Воровка чар (Дилогия)
Шрифт:
Из темноты меня выдернула боль. Отдаленная, дергающая. Вполне можно отмахнуться. Раз голова болит, значит, ее никто не оторвал за ненадобностью. По телу разливалось странное, даже приятное ощущение онемения, так бывает, когда сунешь руку в ледяную воду.
По лицу текли капли разошедшегося дождя, гром молотом ударил по ушам. Веки казались неимоверно тяжелыми, а тело ватным, так уже было один раз, когда я выпила вместо бабушки чай с сонной травой. Сегодня мне любезно преподнесли отвар елики. И кажется, переборщили. Сколько в меня влили? Глоток? Два? Пять? Последнее
Руки ноги не слушались. Темнота и неподвижность. Сижу? Стою? Лежу? Эол, как же страшно!
Бабка рассказывала, что однажды травник из Куряков не рассчитал с этим отваром, до смерти, конечно, больного не довел, только до паралича. Эол! Мне предстоит провести остаток жизни закованной в эту мглу? Быть запертой в ловушку неподвижного тела, где каждый миг тянется как вечность? Нет, уж! Выбираю белый платок и деревянный ящик. Самое время врагам меня добить, и побыстрее.
— Смотри, кто проснулся! — произнес знакомый голос.
— Ммм,— промычал кто-то. Видимо я.
Глаза открылись с трудом. Мир расплывался цветными подвижными пятнами, словно камешки за толщей воды. Сверкнула молния, и самое большое пятно превратилось в человека. Хорошо, хоть не в дасу…
— Потерпи немного сейчас станет получше, — уверил тот же голос.
— Мммшшт, — ответила непослушными губами я.
На самом деле это должно было прозвучать как:«Конечно, можете не торопиться, я все равно никуда не уйду»
Наверное, и хорошо, что не прозвучало. Благоразумие на этот раз окончательно меня покинуло, его сменил страх. Не просто страх, а испуг, сильный, как удар кнута и такой же обжигающий.
Почему, я не могу двигаться? Почему, не могу говорить? Что со мной? И вообще, кто-нибудь собирается меня спасать? Или уже некому? В последнее верить упорно не хотелось. Надо же, Айка Озерная, привыкшая в этой жизни полагаться лишь на себя, лежит, непонятно где, и надеется на помощь. Эол, ты великий шутник, особенно, когда собираешься поучить кого-то из неразумных детей жизни.
Так, не об Эоле сейчас надо думать, а о себе!
Тело все еще отказывалось слушаться, вот только глаза… Я часто заморгала, стараясь смахнуть ледяную влагу. Похожее на человека пятно качнулось, налетевший ветер ожег холодом воспаленные веки.
— Ну, как? — человек склонился, и я, наконец, смогла его увидеть. Не его. Ее. — Какая же ты настырная, — попеняла рыжая Лиска. — И везучая.
— Или наоборот — невезучая, — добавил другой голос, ко мне склонилась еще фигура, высокая, нечеткая, окутанная туманом.
Я бы заорала, если б могла. Но на деле вышло это уже привычное:
— Пшшш!
Как сказал про него Вит? Маг, скрытый завесой? Та самая тварь, что мы до дрожи в коленях испугались в Хотьках. Та самая фигура из тумана. Фигура, от которой веяло такой жутью, что хотелось завыть. И собственноручно выкопать себе уютненькую могилку. А что же будет, если в наш мир придет дасу?
— Не отвечай. Все равно не получится, — любезно произнесло нечто.
Я дернулась, вопреки всему, вопреки онемению тела, вопреки тяжести и страху. Пересилила себя, и действие отвара, отодвинулась, возможно, всего на палец, но отстранилась. Смогла отвернуть голову, прежде чем ватная тяжесть снова опустилась на тело. Дыхание
Рыжая девушка с озорными зелеными глазами протянула руку и откинула волосы с моего лба. Было в ее жесте что-то ласково-издевательское, чужая беспомощность доставила ей удовольствие.
— Больше ты нам не помешаешь, — пообещала она и тут же замахнувшись, ударила меня по щеке. Ласка сменилась яростью. Лицо на краткий миг обожгло болью, которая тут же прошла, сменившись онемением. — Бледная тварь! Из-за тебя все сорвалось, а мне пришлось скрываться, как последней...
Лиска снова замахнулась, склоняясь к моему лицу, из-за ворота ее плаща выправилась и качнулась в воздухе цепочка.
— Стоять, — рявкнула фигура.
Замерли все. И Лиска. И я. И даже цепочка с камушком в виде капельки. Черной переливающейся и очень знакомой капельки. Точно такая же сейчас лежала на моей груди. Маскировочный амулет, благодаря которому я смогла стать своей среди людей. А может не только я?
— Аччшша! — прошипела я, язык ворочался с трудом.
— В этом нет смысла, Лиса. Она все равно ничего не чувствует. Не растрачивай ярость попусту.
Пару мгновений мне показалось, что она его не послушает и, вырвавшись, сорвет на мне накопившуюся злость. Но девушке удалось взять себя в руки, и она отстранилась. В поле зрения попал памятный знак, за ним еще один и еще. Дождь разбивался о влажный камень, громыхнуло почти над головой, и шум в ушах сменился звоном.
Я задрожала, вдруг ощутив ледяной холод камня под спиной, сырость и грязь. Место было знакомо. Кладбище на юго-западной окраине Волотков. Я лежала на могильной плите, а над головой возвышался знак Эола с покосившейся медной табличкой, надпись на которой была сейчас неразличима. Место последнего успокоения Орьки-прачки, чей дом использовали для хранения покойников, а могилу видимо приспособили под более интересные нужды.
— Надеюсь, на этот раз никаких ошибок не будет? — строго спросила фигура, поднимая и небрежно комкая в руках или призрачных лапах черно-белую тряпку. Такие еще принято вывешивать на воротах деревень, где резвится проказа, мне доводилось такую видеть… один раз. Я снова вспомнила хутор в лесу, тучи мух, разъезд вирийцев и детские тела в огороде. — Мне нужна одна жертва! Поняла?
Лиска с готовностью кивнула, в изящных пальцах затанцевал тонкий ножик.
— Поняла. Никаких ошибок, мэтр. Даю слово. К утру живых здесь не останется, — девушка рассмеялась. — Верно, дрянь?
Вместо ответа с губ слетела слюна, но вряд ли они впечатлились.
— Залом тебе поможет.
— Мэтр, — возмущенно закричала Лиска. — Только не Залом, уж лучше Теир! А еще лучше, я сама…
— Молчать, — скомандовал маг, оборвав Лиску на полуслове. — Это не предложение, это приказ, мне не нужны осечки.
— Но мэтр, Теир справился бы не хуже.
— Справился бы, но сейчас он пытается докричаться до Эола. Но тот, как водится, занят. Залом, — позвала фигура, и кто-то встал у меня за головой. Я не видела его, но чувствовала. — И помните, с третьим молотом Эола! Не раньше и не позже! Одна жертва. Подойдет любой из этих крестьян. Ясно?