Воровские гонки
Шрифт:
– Бородавка?
Шортики в ее руке легли на стульчик чуть медленнее, чем до этого упала футболка.
– Мы с ним давно знакомы. Он еще за сборную выступал, а я при команде массажистом был, - придумал Дегтярь.
– Разве он выступал за сборную?
– За юношескую. По гимнастике. Потом сильно сломался и ушел.
– Как это, сломался?
– Обыкновенно. Перелом кости. Я уже не помню, какой. Но переломы были многочисленными. Кирилл больше не вышел на помост. Но такая, знаете... резиновость у него осталась...
–
– Немного поплаваем. Потом душ, массаж, солярий...
Дегтярь не стал ее разочаровывать. Раздевшись до плавок, он сел на край бассейна и по-девичьи подвигал в воде ногами. Вода воспринималась вязко, как действительно морская.
– Я страсть люблю нырять!
– вскрикнула Лялечка, перепугав
Дегтяря, и вонзила в воду свое бронзовое тело.
Со вздохом сыщик последовал за ней. За свою предыдущую милицейскую
жизнь он вел допросы в подвалах и вагонах поездов, в уютных
кабинетах и на заброшенных лесосеках. В бассейнах, да еще и к тому же с морской водой, никогда.
Еле догнав бронзовую русалку, которая действительно оказалась в отличной спортивной форме, Дегтярь поймал на вдохе воды и зашелся в кашле. Далеко не девичья по силе ручка замолотила его по спине, и он пожалел, что все-таки догнал Лялечку.
– Ха... Аха... Спа-ахасибо, - еле отплыл он на метр от нее.
Ноги по-лягушечьи толкли воду. До дна бассейна было метра полтора. В эту минуту Дегтярю захотелось утопить Лялечку.
– А вообще-то Кирилла арестовали, - решил он сделать это
словами.
– Что вы сказали?
– Кирилл - в милиции. Ему светит лет десять.
– За что?
Она упрямо не сокращала метр дистанции. И он демонстративно удерживал то же расстояние.
– Кража в особо крупных размерах плюс сопротивление
представителям органов правопорядка...
– Откуда вы знаете?
– Неужели вы меня не узнали?
Бронзовая русалка замерла. Ни ее ноги, ни руки не двигались, но она не тонула. Дегтярь почему-то ощутил бессилие, но все же решил закончить беседу в морской воде:
– Я был в вашем доме вчера перед обедом.
– А-а!
– яростно задвигала она руками.
– Это вы клянчили у Рыкова деньги?!
– Я ничего не клянчил. Он мне их сам предлагал. Я - сыщик, а не массажист. И очень хочу знать, с какой целью вы украли у мужа кредитную карточку... Как подарок Кириллу за страстную любовь?..
– Ха-ам!
– взвизгнула она, окатила Дегтяря брызгами и поплыла прочь.
Дегтярь не дал ей далеко оторваться. Он рядом с ней вылез на бортик и совершенно безразлично произнес:
– Рыкову будет интересно ознакомиться с кое-какими подробностями...
– Хам!
– брызнула она слюной.
– Хам и сволочь! Вон из клуба!
– Как хочешь, - резко перешел он на "ты".
– У Кирилла нашли при обыске в квартире одну чудную пленочку. Отель в Испании. Красное вино. Креветки. Обнаженные
Очередное ругательство застыло на губках Лялечки. Морская вода капала с ресниц, крытых влагостойкой тушью, на кафельную плитку, и Дегтярь вдруг ощутил что-то похожее на влюбленность. В его жизни было много девушек и женщин, но русалок с бронзовой кожей он не встречал никогда. Казалось, что она не вылезла в ярости из бассейна, а из последних сил вынырнула на берег океана, и сейчас все вокруг - кафельная плитка под ногами, высокие мутные стекла, деревянные стульчики, люди на дальнем краю бассейна - рухнет под землю, и останется лишь он наедине с бронзовой русалкой, песчаным берегом и сонным шелестом прибоя.
– Вы... вы... вы не сыщик... Вы - шантажист... Вы...
– Давай на ты, - усилием воли вернул он себя с океанского берега вовнутрь московского фитнес-клуба.
Под сводами бассейна билась музыка. Обычная раскруточная певичка незапоминающимися словами сообщала о том, как трудно в одиночестве, и Дегтярь, шагнув к Лялечке, смело взял ее за руку.
– Не обижайся. Мы еще станем друзьями.
Резким движением она вырвала руку.
– Ты... ты... ты врешь, - все-таки выдавила она.
– Пленки
нет...
– Я никогда не вру. Если бы врал, дорос бы до генерала. А то пришлось на пенсию майором идти.
– Нет, не верю... Пленки нет...
– Показать?
– Она с тобой?
– Я похож на идиота?
Он смотрел в упор на ее хищные зеленые глаза, но видел почему-то не глаза, а капли воды на груди. Где, в каком испанском магазинчике она приобрела этот неощутимый лифчик, он не мог даже представить. Дизайнером модели был явно мужчина. Женщины плохо понимают женщин.
– Что вы хотите?
– отступила она на шаг.
– Ты...
– Что, ты?
– Называй меня на "ты"...
– Ладно... Что... ты хочешь?
– Услугу за услугу.
– В каком смысле?
– отшатнулась она еще на полшажка.
Очень трудно за секунду превратиться из королевы в рабыню.
– В чисто дипломатическом. Я добываю тебе пленку...
– А где она?
– У оперативников МУРа... А ты мне за это расскажешь все, что знаешь о дружках Кирилла. У него же были дружки?
– Были, - тихо ответила она.
Ей дико захотелось спать. Она еще не знала, что ненависть обессиливает так быстро. Ей просто захотелось спать, хотя она никогда не делала этого днем.
Глава двенадцатая
ОТ ПЕЧАЛИ ДО РАДОСТИ
Огромное черное кресло было мало для Рыкова. Он сидел в нем будто привязанный - до того плотно давили на бока поручни. Уже больше года Рыков хотел сменить кресло, но все время ждал, что это произойдет как-то само-собой, а оно все не происходило.
– Ты не в курсе, - спросил он у сидящего боком к нему за совещательным столом Барташевского, - есть в продаже кожаные кресла больше этого по размерам?