Воровские гонки
Шрифт:
– Дэфушка, нэ нада сам! Я памагу!
– шагнул он к ней, но девушка, словно не слыша его, нагнулась еще ниже.
Али увидел открывшийся прямо перед глазами ход в бесконечность, в
бездну, и чуть не взвыл от боли, сдавившей ему живот.
– Я сам! Сам!
– бросился он сгребать апельсины к груди.
– Нэ
нада! Я сам!
– Ой, какой вы хороший!
– пропела девушка, выпрямилась и нехотя оправила юбку.
– Большое вам спасибо.
– Вот еще апылсын, - подошел к ним Муса.
–
Девушка с благодарностью приняла собранные плоды, подхватила снизу пакет с порвавшейся ручкой и грациозно уплыла в толпу отдыхающих на набережной.
– Попка - пэрсик!
– чмокнул губами Муса.
Али не захотел отвечать. То, что он ощутил, невозможно было описать словами. Это было нечто более приятное, чем огромный казан плова, и более вкусное, чем самые спелые арбузы.
На подпрыгивающих ногах он вернулся к лотку, посмотрел на него и чуть не онемел.
– Му... у... дэ... ти...
– А-ай какой попка!
– не мог успокоиться Муса.
– Ты... она... дэнег нету, - все-таки произнес Али.
– Чито?
– Дэнги украли!
– Кто украл?
– удивился Муса.
– Никого сзади не било!
– Украли! Украли! вместе с яшчик!
– юлой завертелся на месте Али.. Муса, смотри лоток! Я вора буду бегат! Я вора найду - убью!..
Кричал и крутился он совершенно напрасно. Ящик из-под импортных персиков валялся в пяти метрах за ним, у пыльных карликовых деревьев туи, а деньги, ссыпанные в завязанную мешком майку Жоры Прокудина, уже ехали в рейсовом автобусе на окраину Приморска. Рядом с Жорой стоял на задней площадке Топор и поддерживал мешок с деньгами, будто он и вправду много весил.
На седьмой остановке они вышли, пересекли двор у трехэтажек сталинской эпохи, свернули за угол магазина и стали ждать. Следующим автобусом приехала Жанетка. Какой-то лысый мужик, судя по выгоревшим шортам курортник, попытался ее проводить, но Жанетка что-то шепнула ему на ухо, и мужика будто приклеило к асфальту. Он с открытым ртом смотрел на ее удаляющиеся ножки почти минуту, потом все-таки рот закрыл, отодрал приклеившуюся к асфальту подошву сандалия и побрел назад к остановке.
– Секи внимательно, нет ли хвоста, - складывая купюры в ровные пачки, потребовал Жора Прокудин от Топора.
– Да вроде нету.
– Лысый уехал?
– Однозначно. Только что. На автобусе.
– А Жанетка где?
– В магазин зашла. Как договаривались...
– Черных во дворе не видно?
– Однозначно нет...
– Лучшая рыба, Топор, - колбаса, - решил просветить друга Жора Прокудин.
– А лучшая колбаса - это чулок, набитый деньгами. У нас майка... Ты как думаешь, майка объемнее чулок?
– Каких чулок?
Топор не умел делать два дела одновременно. Следить за двором и одновременно думать было
– Ты слышал звон кассового аппарата?
– снова спросил Жора.
– Ты не мог его слышать. А я - слышал. Касса выбила наш чек - пять миллионов четыреста восемь тысяч триста рублей. Неплохо?
– Сколько?
– А-а, ну да!.. Ты ж только в баксах понимаешь!.. Около тысячи долларов наличными мы сняли в виде пенки только у азера на набережной...
– Кру-уто!
– А то!.. Знаешь, Топор, брошу-ка я свою бестолковую профессию и начну торговать на набережной в Приморске. За сезон миллионером стану!
– А какую ты профессию бросишь?
– не понял Топор.
– Слушай, ты что, философом стал? Задаешь вопросы, на которые у человечества нет ответов. Ты еще спроси, какой хрен нас ночью выпотрошил!
– Это тот... немой, - шмыгнул носом Топор.
– Никакой он не немой!.. Скорее всего, секач...
– Кто?
– Секач... Который секет, у кого что есть...
– Значит, мы ему понравились?
– Ему мой чемодан понравился. Если б Жанетка не захотела книжонку сыскаря посмотреть, разве б я его достал на обозрение!
– Ты думаешь?..
Только сейчас Жора Прокудин понял, что у него украли всего семь тысяч долларов. А могли стянуть два миллиарда. Но они остались на размытых страничках под подушкой у Жанетки и теперь грели задний карман его джинсов.
– Все. Вышла из магазина, - объявил Топор.
– Сумочка на левом плече. Хвоста нету.
– Махни, чтоб к нам шла.
– Она и так идет...
У Жанетки был изможденный вид. Казалось, что с той поры,
как ушла с набережной, она без остановки бежала и бежала.
Подойдя к парням, она сняла очки и стала еще старше. Синева на
подглазьях и мутно-красные глаза вызвали у Жоры Прокудина глоток
жалости.
– Получилось?
– вяло поинтересовалась она.
– Однозначно, - ответил за обоих Топор.
– В этот раз почти штука баксов.
Жора удивленно обернулся. Он только раз назвал цифру в долларах, а Топор ее уже запомнил. Это пахло мистикой. Но потом он вспомнил, что называл еще и сумму в рублях, и Топор в его глазах сразу перевоплотился в прежнего друга.
– Крутовато!
– не сдержалась Жанетка.
– Это больше, чем за те два раза.
– Однозначно.
– Еще разок попробуем?
– Ты прямо нимфоманка, - ухмыльнулся Жора.
– А это чего?
– не понял Топор.
– Из пяти попыток три удались, - подвел итог дню Жора Прокудин.
– Тыща триста "зеленых" у нас в кармане, точнее, в майке, есть. Компенсация, конечно, неполная...
– Каким же это они нас газом траванули?
– вытерла слезы Жанетка. Глаза болят как от сварки...