Восхождение мага призывателя. Том 3
Шрифт:
А позже Александр лежал в мраморной ванне, да лениво попыхивал трубкой. Горячая вода расслабляла тело, но мысли продолжали метаться внутри, как птицы в клетке. Елизавета же появилась в дверях — закутанная в его халат, растрёпанная и будто неожиданно юная. Она подошла ближе и протянула бокал вина.
— Вина? — спросила она спокойно.
— Спасибо, — он взял бокал, не отрывая от неё взгляда. — Вы удивительная женщина, графиня.
— Почему? — она села на край ванны, держа ноги босиком на холодном мраморе.
— Вы умеете быть разной. Сейчас вы совсем не похожи на ту даму, что
Её плечи напряглись едва заметно, но лицо осталось спокойным.
— Люди многослойны, ваше величество. У каждого свой лабиринт.
— Верно, — он сделал глоток. — Вот и я… Днём — император, а ночью просто человек. Но кто я на самом деле?
— А кем хотите быть?
Он задумался на миг и ответил без колебаний.
— Честным. С собой и с теми, кого люблю.
Александр поднялся из воды, капли стекали по телу. Елизавета задержала взгляд — император был красив той зрелой мужской красотой, что приходит только с годами и ранами. Он стоял перед ней — без короны, без маски, просто мужчина среди ночи и огня. И в этот момент между ними не осталось ни игры, ни роли — только двое живых людей на острие мгновения.
Он накинул полотенце — ткань скользнула по коже, будто напоминая о чем-то запретном, и шагнул в полумрак спальни. А там из старинной шкатулки вынул колье — сапфиры мерцали на нем, как ночное небо перед грозой.
— Это вам, — произнёс он тихо, застёгивая украшение у неё на шее. — Пусть останется память об этой ночи.
Елизавета провела пальцами по холодным камням и ее губы дрогнули.
— Оно великолепно… Но зачем такие дары? У вас ведь есть жена. Вы её любите?
— Да, — выдохнул он. — Я люблю Марию Фёдоровну. Она — мать моего сына.
Елизавета села на край кровати, поджав ноги, словно защищаясь от его слов.
— Тогда зачем я здесь? — бросила она. — Зачем вы привезли меня? Или ваша идеальная супруга чем-то не угодила? Не такая совершенная, как кажется со стороны?
— А вы? Зачем согласились сюда приехать? — парировал он. — Не надо лгать себе или мне. Вы меня не любите. Я вижу это.
На миг она растерялась, но быстро вернула себе самообладание. И провела ладонью по его обнажённому плечу.
— Я вами восхищаюсь, — сказала почти шёпотом. — Вы сильный, богатый и властный. С вами легко забыть о страхе. Но я не понимаю… — она встретилась с ним взглядом, — зачем вам я? Если у вас есть такая жена — красивая, умная и идеальная, как пишут в газетах и показывают по новостям? Может, она всё-таки не так совершенна? Или чем-то провинилась перед вами?
— Ее главная проблема в том, графиня, — сказал он глухо. — Что она слишком идеальна. Слишком совершенна во всем! Это и есть настоящая беда, но вы этого не поймёте…
Я всегда думал, что философствовать лучше всего в тишине кабинета, с бокалом приличного коньяка. Но судьба решила иначе — устроила мне практический семинар прямо на улице, под аккомпанемент Стасовых проклятий.
— Костян, ты окончательно еба**лся?! — рявкнул мой друг, замахиваясь левой в печень. Правая у него безвольно болталась — я ловко выкрутил ему плечо минутой раньше.
— А ты, Стас, — я увернулся
Он согнулся пополам, но тут же выпрямился и смачно плюнул кровью мне под ноги.
— Да пошёл ты, Костян! — в его голосе звенела такая злость, что я чуть не рассмеялся. — Я ради тебя мясную шаурму сожрал, уже всё нарушил, что мог!
— Но не ты же коров и свиней убивал, — философски заметил я, блокируя его выпад предплечьем. — Ты просто съел мясо, чтобы оно не пропало зря. Это почти благотворительность.
Стас взвыл и бросился на меня с такой яростью, что мы покатились по асфальту. Мы катались, пыхтели, матерились и лупили друг друга с тем особым остервенением, которое бывает только между друзьями. И я уже подумывал, как бы свернуть этот балаган без серьёзных жертв, когда вдруг раздался звонкий металлический удар. Обычная урна — потрёпанная жизнью железяка прилетела Стасу в затылок с такой точностью, что я невольно восхитился. Он даже удивиться не успел, а просто обмяк и рухнул на меня всем весом. Я выбрался из-под него и оглянулся.
Лола стояла в трёх метрах, держась за рёбра.
— Ты зачем встала, дурочка? — я поднялся и отряхнулся. — Просил же посидеть спокойно, пока эликсир сращивания не подействует.
— Надоело смотреть, как вы тут валяетесь, — огрызнулась она сквозь боль. — Времени на ваши разборки нет.
— Ты могла его этим ударом убить.
— Не убила же, — пожала плечами Лола. — Так что хватай его и поехали.
Иногда женская логика поражает своей прямотой. Я связал Стаса и потащил к нашему потрёпанному минивэну. Машина уже трещала по швам от нас всех — опера, следак, их друзья и теперь ещё Стас. Хорошо хоть Лола весила немного. Но только я затолкал бесчувственного друга, как из общественного туалета вывалились Саша и Даша. Они шли с зажатыми носами и тащили что-то в пакете.
— Даже знать не хочу, как вы это из толчка вытащили, — я скривился и отвернулся.
— С помощью моей магии тёмной материи! — Даша выпрямилась и гордо вскинула подбородок. Но тут же сморщилась, — Хотя, честно, чуть не стошнило.
— А почистить можешь? Ну чтобы не так воняло? — спросил я с последней надеждой.
— Это уже за гранью, — фыркнула она, отмахнувшись.
Я тяжело вздохнул и щёлкнул пальцами, призывая големов.
— Солнышко, — обратился я к нему, — суши… это недоразумение своим светом. А ты, Росток, забирай остатки в свой перегной. Пусть документ хотя бы не смердит на весь район.
— Начальник, — пискнул Солнышко тонким голоском, — это перебор!
— Присоединяюсь к коллеге, — проворчал Росток басом. — Я это в себя пихать не хочу.
Но я посмотрел на них так, что даже асфальт под ногами похолодел.
— Работать, — тихо сказал я. — Или найду для вас задачки похуже.
Големы переглянулись и нехотя взялись за дело. Солнышко обдал пакет светом и теплом. А дальше за дело взялся Росток и через пару минут мне вернули документ с алхимической печатью. Он всё ещё не благоухал розами, но хотя бы можно было дышать.