Восхождение на пустующий трон
Шрифт:
Но вот Джонсон внешнее сильно преобразился: щетина переросла в усы и в настоящую бороду, достигающую в длину семи сантиметров, а волосы и вовсе стали полностью закрывать уши и достигли половины шеи молодого капитан. Ради удобства в повседневной рутине он завязывал их в хвост сзади. Никого из бывших коллег это не удивляло. Чуть забросил себя человек, стараясь разгрузиться ментально, благо нашел себе хобби в выращивании цветом.
За эти полгода ни разу не было озвучено и слова о пиратстве. Каждый закрылся от трагического прошлого по-своему: Оливер перестал пить ром в любом его проявлении и распрощался со своим
Эдвард же скидал все, что ему напоминало о пиратстве: одежду, часы, трубку Тоби и свои шпаги с пистолетами в шкаф, а ключ от него швырнул на дно сундука, закрыв его одеждой новой эпохи. Одеждой тех самых людей, в которых он всячески призирал за нежелание что-то делать. А теперь? Сейчас он сам, по ночам, тихо шепчет Всевышнему о силе, что позволит ему превозмочь все эти невзгоды. Но Бог не дает силы, не дает мудрости и терпения, он дает возможности проявить их. Блажен тот, кто подвергается испытаниям, но не теряет веру, потому что, пройдя через испытания, он получит венец жизни, обещанный Богом тем, кто любит Его.[1] Чем сильнее душа, тем ужасней испытания, что посылает Господь. Эдвард, твоя судьба была предопределена. Тебя ждет столько боли и испытаний, но коль пройдешь их, не потеряв себя — обретешь силу способную влиять на все и на всех вокруг тебя.
Эрик Холт даже не догадывался о той судьбе, что выпала на ношу этих пятерых. Только раз он осмелился спросить за обедом далеким днем. Не показав свою нерешимость, юноша твердо отказал и продолжил есть. Но пусть сам помещик не выдал и толики истины о своих прошлых делах, Эрик заметил слабые изменения в лицах остальных отцов-основателей. Холт по натуре своей не был заносчив и не имел привычки совать свой нос в чужие дела. Брюнета это порадовало, но он решил не демонстрировать свою радость и продолжил работать в тандеме с Эриком, как всегда и было.
Тот самый толстенный журнал, который Эрик и Эдвард интенсивно заполняли четыре месяца назад, был исписан, и начат был уже другой не менее большой и не менее толстый журнал. Там находились все ведомости молодого поселения: количество зерна, овощей, фруктов, древесины и количество закупаемых и продаваемых ресурсов. Эта информация играла важную роль в развитии поселения и развитии внутри молодого Эдварда навыков, что через десяток лет обеспечат ему место у самой вкусной кормушки Старого Света. В этих самых журналах находилось и досье на каждого жителя Майта, буквально все о нем: дети, работа, женат или замужем, сколько лет. Через такие мелочи очень легко вести переговоры с людьми, подгадывая их реакцию на те или иные решения.
И вот наступил полдень, до обеда еще как минимум час. Чайки поднялись высоко в небо и стали кружить над бухтой еще сонного Чарльза. Эдвард лежал на крыше крыльца особняка и бездельничал в своей удовольствие. Соломенная шляпа на его лице защищала от лучей солнца, а соломинка во рту, что он частенько прикусывал, успокаивала его. В этот момент в сад входит
— Эй, подъем! — громко проговорил Пол, закидывая тряпку себе на плечо.
— Чего тебе надо? — немного со злобой проговорил юноша, продолжая лежать.
— Еще даже не полдень, а ты дрыхнешь. Не хорошо это знаешь.
— Для кого? — отозвался помещик и вновь зажевал соломинку.
— Для нас хотя бы. Я уж не говорю о других работягах.
— Пол, послушай. — Эдвард убрал с лица шляпу и поднял торс. — Я сегодня ночью вместе с Эриком приводил документацию в порядок. Ты наверно слышал, как в моем кабинете громыхало ночью. Так вот — это были как раз те журналы. Я уж думал, что мы там все их перепишем, но хорошо, что Эрик остановился лишь на досье. А как ты знаешь людей у нас теперь много. Так что отстань от меня и иди… работай. — последнее слово совсем не то хотел произнести молодой человек.
— Честно говоря, сегодня ночью я не слышал ничего. Но утром заходя к тебе в кабинет, увидел вас спящих за столом.
— Может ты и видел только итог, но в голове-то ты наверняка проворачивал ту мысль: «А почему они спят? Что они такое делали?».
— Нет, даже не задумывался. — чуть пожал плечами Дюк, наслаждаясь приятным ароматом цветов.
— Это плохо. — немного грустным тоном проговорил Эдвард. — Эх, черт. Пол, ты меня разговорил и заснуть не получается, и не получится. — брюнет аккуратно поднялся на ноги, опираясь на свои коленки. — Доволен?
— Да. — после ответа Пола в сад заходит улыбающийся Эрик.
— А вы, что тут делаете, друзья мои? — дружелюбно проговорил Холт, застав интересную картину перед собой.
— Вот! — Пол указал рукой на Эрика. — Он по-твоему, не спал вовсе?
— Ну, вздремнул пару часиков, а что такого? — чуть виновато отозвался Холт, затягиваясь табачком.
— Да ничего-ничего.
— Да дело в том, что джентльмен Эрик — секундная стрелка в часах. — проговорил Эдвард.
— Это как? — спросил Пол.
— Чего? — удивленно поднялись брови Холта на такую характеристику.
— Секундная стрелка в часах постоянно работает, она не останавливается ни на секунду. И Эрик как раз ее и напоминает. Он всегда работает, а отдыхает всего лишь пару часов в день, почти все из которых спит.
— Так ты бери пример с него. — заделался в воспитатели бывший боцман.
— С этого не стоит брать пример. — отозвался тот, в кого хотели превратить Эдварда. — Таким стоит родиться. Я много видел в своей жизни, как кто-то слишком много брал на себя, а потом получал отдачу, и не самую хорошую. Некоторые умирали от такого образа жизни. Хроническая усталость, что накапливается при этом образе жизни — это не шутки.
— Вот видишь. — в знак благодарности помещик кивнул своему заму и уселся на крышу, свисая ноги с крыши.
— Понял-понял.
— Ты по какому поводу зашел-то? — обратился по делу к Эрику молодой человек.
— А точно-точно. Чарльз жалуется на большой спрос на канаты среди населения.
— А в чем проблема? Пусть продает. — проговорил Джонсон, накинув себе на голову шляпку.
— А проблема, собственно, как раз в том, что канатов у него нет, они закончились.
— А зачем людям канаты?