Восхождение на пустующий трон

Волков Кирилл Валерьевич

Глава 14: «Родная деревушка и приятная компания»

21 октября 1715 года. 18:00.

— Не переживай ты. Вернешься еще. — проговорил басом Тич, как только заметил грустный взгляд своего товарища.

— Я знаю. Тяжело прощаться с тем, что строил собственными руками. — Эдвард поднял взгляд на золотое от заката небо, задумываясь над тем, что теперь его ждет там, впереди, за горизонтом. — Сейчас-то в Тортуге кто-нибудь есть?

— А черт его знает. — ответил Эдвард старший, не чувствуя угрызения совести за свое незнание.

Двое офицеров

«Пандоры» за то долгое время отсутствия в море уже очень сильно соскучились по матросской рутине. Пытались втиснуться в дела экипажа: закрепить канаты, проверить ядра, прочистить пушки. В каждой бочке затычка. В паре моментов еще чуть-чуть и дошло бы до драки, на которую два капитана точно бы закрыли свои глаза. Ведь всегда так и делали. Не гоже гонять мужиков, в которых кипит не только кровь, но и ярость. Пираты — люди, что себе на уме. Всплески ненависти — это обычное дело на любом пиратском судне. Даже «Пандору» это не обошло стороной. Эдвард часто подмечал, в спокойные времена, новые ссадины и синяки на лице своего боцмана, что всегда становился судьей в этих конфликтах. Если же Джонсон решиться и наберет себе новую команду, то придется и ему участвовать в этих маленьких событиях воспитания.

Спенсер и Нортон, от греха по дальше, спустились в трюм и старались не отсвечивать этим буйным. Вроде бы оба хиленькие, слабенькие, но с орудием в руках, Спенсер — с ножом, Оливер — со скальпелем, стали бы грозными противниками даже для Пола.

— Пару дней назад речь шла об усилении патрулей. — не обращая внимания на картину на своей палубе, проговорил Тич. — Хотели, вроде как, ввести круглосуточное дежурство.

— Надеюсь ты отказал?

— Не я. Хорниголд. Аргументируя это тем, что мы лишь усугубим нашу ситуацию.

— На него в этих вопросах всегда можно было положиться. Единственный из нас, кто думает перед тем как, что-то сделать. — завидовал, по-детски завидовал юноша Бенджамину.

— Я восприму эти слова, как оскорбления. На, рули. — легендарный пират отошел от штурвала, но продолжил его держать.

— Не, не горю желанием, знаешь.

— Твои проблемы. — Тич улыбнулся и отпустил штурвал.

Тот сразу же начал заваливаться и раскручиваться. В мгновение напряглись мышцы ног молодого человека. Секунда — рывок, и ухватился Джонсон за рулевое колесо, стараясь его остановить.

— Ты больной? — спокойным тоном произнес голубоглазы, что не мешкал ни секунды.

— Ничего лично. — чуть зевнул Тич, силуэт которого ласкал крепкий ветер, что солью царапал слишком нежную кожу. — Я устал.

— Рассказывай. — и поднялась фигура помещика, продолжая вести линейный корабль. — Эгоист.

— Будто в зеркало смотрюсь. — пробурчал Тич и занял место Эдварда, усевшись удобно на бочке.

Через несколько секунд Рей увидел своего хозяина, ведущего корабль, взлетел в воздух и приземлился на плечо. Сработал инстинкт даже у пернатого.

— Вот видишь, даже Рей ждал этого момента.

Джонсон, не обращая внимания на слова своего старшего товарища, опустил правую руку вниз, продолжая управлять великим судном лишь одной левой.

— Всего-то нужно час, а то и два порулить.

— Всего-то. — с улыбкой произнес Эдвард.

Прохладный

морской бриз обдувал заросшее лицо бывшего пирата. Его борода вобрала себя этот морской бриз, а хвост на голове так и развивался по ветру вместе с теми локонами, что были преданы свободе. Секундное видение, что в последствии будет запечатлено в памяти юноши до конца его дней — под заходящим солнцем, под многочисленными солнечными зайчиками из великого карибского моря выпрыгнуло одно существо. Огромная гладкая серая туша дельфина, что своими белыми пятнами[1] отражала свет от заходящего солнца в глаза очарованным, стала добрым ознаменованием для сомневающегося внутри юноши.

Через пару часов на горизонте показались очертания знакомого форта, что с таким трудом, когда-то отвоевали три храбрейших человека. Все тот же порт, все те же корабли в порту. Очертания домов начали появляться на другой части острова. Лагерь, стоящий на берегу до нападения Дэвида, вновь возвел свои платки и шатры. Ламар и Дюк, что минуту назад так и нарывались на воспитательные меры, замерли у носа корабля. Из трюма на палубу поднялись оставшиеся гости, подошли к носу судна и замерли, предаваясь воспоминаниям.

Свободная в это время правая рука Эдварда начала сама непроизвольно сжиматься в кулак. Молодой человек даже не чувствовал этого, полностью сосредоточившись на управлении громадным кораблем. На мостике воцарилось молчание, которое безбожно прервал Тич, обратившись к своему новому администратору форта.

— Вот, как можешь видеть, все сейчас в форте. Доведешь корабль до порта?

— Зачем спрашивать, если отказ ты все равно не воспримешь?

— Тоже верно. Кстати, между нами. Майт не указан на картах. Я, черт знает, как ты его умудрился найти.

— Легко, Палмер оставлял след из сломанных досок. Тогда я подумал, что его корабль сам разваливается, но, позже вспоминая ту картину, сделал вывод, что уж слишком одинаковыми были доски и уж слишком одинаковым было расстояние между ними.

— В гневе не увидел явной хитрости?

— Да. — без какой-либо попытки отвертеться или оправдаться, проговорил юноша.

— Не хотел говорить раньше, но с их стороны будут возгласы на счет моего якобы опоздания. Твое появление — мое спасение от нотаций. Не подведи.

— Только пару часов с тобой, а уже должен выступать в качестве прикрытия?

— Не вижу ничего плохо.

Через несколько минут «Месть королевы Анны» сбросила якорь в порту форта Тортуги. У каменной массивной лестницы, у самого начала деревянных помостов, уже стоял почти полный состав «Черного черепа». Бен, скрестив руки, готовился отчитать Тича за его легкомыслие. Джонсон, не попадаясь на глаза капитанам в порту, спустился с мостика, зашел в капитанскую каюту, закинул мешок себе за спину, взял в свободную руку шпаги и вышел на палубу, где вся капитанская свита уже со всеми своими вещами его дожидалась. А сам капитан линейного корабля стоял у фальшборта и дожидался появления своей молодой копии. А пернатый-то все также продолжал сидеть на плече своего хозяина и осматривался вокруг себя. Через пару мгновений обросший помещик вместе со своей свитой подошел к Тичу.