Восхождение
Шрифт:
— Какой именно информации, товарищ нарком? — насторожился я.
— Секретные сводки, — Орджоникидзе понизил голос. — Япония активизировалась на Дальнем Востоке. По прогнозам Генштаба, в ближайшее время возможны провокации в районе КВЖД. А там недалеко и до прямого конфликта.
Ну да. То, о чем я рассказал Сталину. Я напрягся. Мы неуклонно двигались к Маньчжурскому инциденту в сентябре 1931 года.
— В случае конфликта резко возрастет потребность в горючем, — продолжил нарком. Он еще не знал о моем предсказании Сталину. — А у нас катастрофическая
— Значит, наша миссия приобретает стратегическое значение, — заключил я.
— Именно так, — Орджоникидзе протянул мне запечатанный конверт. — Здесь особые полномочия, подписанные лично товарищем Сталиным. Можете увольнять, назначать, реорганизовывать. Делать все, что считаете необходимым для увеличения добычи и переработки. Никаких согласований с местными органами. Тем более, что после дела Студенцова все они под подозрением.
Я принял конверт, оценивая масштаб доверия. Прямые полномочия от Сталина. Редкий случай для хозяйственника, пусть даже с моим особым статусом консультанта.
— Особое внимание уделите авиационному бензину, — продолжал Орджоникидзе. — По данным разведки, Япония интенсивно наращивает свою авиацию. В случае конфликта преимущество в воздухе может оказаться решающим.
— Понимаю, товарищ нарком. У меня уже есть предварительные планы модернизации нефтеперерабатывающих заводов в Баку. С помощью новых каталитических методов можно существенно увеличить выход высокооктановых фракций.
— Отлично! — Орджоникидзе хлопнул ладонью по столу. — Действуйте решительно, Краснов. Времени у нас в обрез. Ах да, чуть не забыл.
Нарком открыл ящик стола и достал еще один конверт:
— Передадите Мамедову лично в руки. Это приказ о реорганизации «Азнефти» и вливании ее в единую структуру «Союзнефти». Он, конечно, будет сопротивляться, но ничего не сможет сделать. Все уже решено на высшем уровне.
— А если попытается саботировать через местные органы?
— Не выйдет, — Орджоникидзе усмехнулся. — Я сегодня утром разговаривал с Багировым, первым секретарем ЦК Азербайджана. Он полностью поддерживает реорганизацию. К тому же, после ареста Студенцова Мамедов и его люди находятся под пристальным вниманием.
Мы еще около получаса обсуждали детали предстоящей поездки. Нарком интересовался конкретными технологическими решениями, сроками их внедрения, ожидаемым экономическим эффектом.
— И последнее, — сказал Орджоникидзе, провожая меня до двери. — Не забывайте, что Баку особый город, со своими традициями и обычаями. Действуйте твердо, но старайтесь не задевать национальных чувств. Кадры меняйте постепенно, выдвигая на ключевые посты местных специалистов, преданных нашему делу. Так будет меньше сопротивления.
— Учту, товарищ нарком, — заверил я. — Технические изменения важны, но без человеческого фактора успеха не добиться.
В шестнадцать часов я уже находился
Чемоданы с личными вещами, ящики с технической документацией, картонные тубусы с чертежами. Рядом собрались члены комиссии. Завадский, Корсакова, Мышкин и еще несколько специалистов, отобранных для поездки.
Вокзальная суета не проникала в тихое помещение с тяжелыми портьерами и дубовой мебелью. Только приглушенный гул паровозов и редкие объявления о прибытии и отправлении поездов напоминали о том, что мы находимся в транспортном узле.
Завадский, как обычно подтянутый и организованный, проверял наличие всех членов делегации и необходимых документов:
— Леонид Иванович, все на месте. Дополнительно я взял двух молодых инженеров из Промакадемии, Воронина и Шестакова. Оба специализируются на нефтепереработке, помогут с ревизией заводов.
— Хорошо, — одобрил я. — Что с оборудованием для демонстрации?
— Все упаковано и погружено в багажный вагон, — отчитался главный инженер. — Макет турбобура, образцы новых буровых долот, экспериментальный насос высокого давления, все, что вы просили.
Корсакова, сидевшая за небольшим столиком, закончила проверку финансовых документов:
— У меня все готово, Леонид Иванович. Финансовые отчеты «Азнефти» за последние три года, сравнительные таблицы по затратам и доходам, ведомости на выплату премиальных передовикам производства.
Мышкин тихо подошел ко мне, незаметно для остальных передав маленький твердый предмет:
— Возьмите, Леонид Иванович. На всякий случай.
Я ощутил в ладони холодный металл компактного браунинга. Заботливость Мышкина иногда принимала такие формы. Незаметно опустив пистолет во внутренний карман пиджака, я кивнул:
— Надеюсь, не пригодится.
— Я тоже, — серьезно ответил Мышкин. — Но ситуация в Баку напряженная. Люди Студенцова могут действовать отчаянно, зная, что им нечего терять.
К нашей делегации присоединился еще один человек. Представитель военного ведомства, полковник Филатов. Невысокий подтянутый мужчина с аккуратно подстриженными усиками и внимательным взглядом серых глаз.
— Товарищ Краснов, — он протянул руку для приветствия. — Полковник Филатов, военная приемка. Наркомат обороны направил меня в вашу группу для контроля за производством специальных сортов топлива.
— Рад видеть, товарищ Филатов, — я пожал крепкую руку военного. — Авиационный бензин и дизельное топливо для танков наши приоритеты в Баку.
— Именно так, — кивнул полковник. — У меня специальное предписание от штаба. Модернизация нефтеперерабатывающих заводов имеет стратегическое значение для обороноспособности страны.
В четверть седьмого нам сообщили, что специальный вагон прицеплен к скорому поезду «Москва-Баку» и можно приступать к посадке. Носильщики в форменных фуражках оперативно погрузили наш багаж, и вся делегация направилась на перрон.