Восхождение
Шрифт:
— Доказательства существования организованной системы хищений в Азнефти, — Касумов понизил голос, хотя в лаборатории кроме нас никого не было. — Я собирал эту информацию по крупицам больше года. Технический директор Рахманов и финансист Алиханов главные действующие лица. Они создали сеть фиктивных компаний, через которые проходят закупки несуществующего оборудования и материалов.
Я быстро просмотрел первые страницы. Схема была тщательно продумана и мастерски замаскирована в сложной системе договоров и субподрядов.
— Но самое интересное не это, — продолжил
Я присвистнул. Размах операций впечатлял даже меня, повидавшего немало финансовых махинаций в своей жизни.
— Где вы взяли эти документы?
— У меня есть доступ к техническому архиву, — Касумов улыбнулся. — Никто не обращает внимания на младшего инженера, копающегося в старых чертежах. Что-то нашел там, что-то через знакомых в бухгалтерии, что-то через рабочих, которые знают реальное положение дел на промыслах.
— А как на все это смотрит директор Мамедов?
— Мамедов? — Касумов пожал плечами. — Он лишь номинальная фигура. Реальное управление в руках кланов, стоящих за Рахмановым и Алихановым. У каждого своя сфера влияния, свои промыслы, свои заводы. Мамедов обеспечивает политическое прикрытие через связи в ЦК.
— Потому-то вы и решили действовать через меня, — констатировал я. — Через Москву.
— Именно, — Касумов кивнул. — Местные власти либо куплены, либо запуганы. Только комиссия с чрезвычайными полномочиями от центра может разрубить этот гордиев узел.
Я задумчиво перелистывал документы. Информация была взрывоопасной. Схемы хищений, вывода валюты, саботажа модернизации. Материала хватило бы на несколько громких процессов. Но меня интересовало не только разоблачение коррупции, но и технологический прорыв.
— Товарищ Касумов, ваши документы, безусловно, ценны, и мы их тщательно изучим. Но сейчас меня больше интересуют технические возможности. Расскажите, каков реальный потенциал бакинских месторождений при правильной эксплуатации?
Глаза Касумова загорелись. Он быстро убрал финансовые документы и раскрыл другую папку, с геологическими картами:
— Огромный! По моим расчетам, при внедрении турбобурения и правильного режима эксплуатации пластов добычу можно увеличить минимум в полтора-два раза уже в ближайший год. Ведь дело не только в скорости бурения. Турбобур позволяет достигать гораздо больших глубин, где залегают нетронутые пласты с высоким содержанием бензиновых фракций.
Он показал на карту месторождений:
— Вот здесь, в районе Сураханов, целый горизонт нефтеносных пластов на глубине более двух тысяч метров. Роторным способом туда не добраться, а с турбобуром вполне реально. А вот здесь, в акватории Каспия, по данным разведки, залежи, превышающие все наши сухопутные месторождения вместе взятые!
— Морская добыча? — заинтересовался я. — Насколько это реально с технической точки зрения?
— С нынешними технологиями сложно,
Я с возрастающим уважением смотрел на молодого инженера. Его технические идеи опережали время и предвосхищали решения, которые в моей прежней реальности появились гораздо позже.
— А что с переработкой? — спросил я. — Насколько реально увеличить выход высокооктановых фракций на существующих заводах?
Касумов понимающе кивнул:
— Это больное место. Наши перегонные установки устарели еще в прошлом веке. Но я разработал проект модернизации с использованием каталитического крекинга. Он позволит увеличить выход авиационного бензина почти вдвое без строительства новых заводов. Только за счет переоснащения существующих.
Он достал из кармана маленький металлический цилиндр:
— Вот ключевой элемент. Катализатор моей разработки на основе глинозема с добавлением редкоземельных элементов. Испытания в лабораторных условиях показали превосходные результаты.
Я взял в руки непримечательный серый цилиндрик, понимая, что держу будущее советской нефтепереработки.
— Товарищ Касумов, я впечатлен вашими разработками. Но как вы смогли все это сделать, не имея официальной поддержки?
— По ночам, в этой лаборатории, — Касумов обвел рукой полутемное помещение. — А на промыслах у меня много союзников среди молодых инженеров и опытных мастеров. Они верят в возможность перемен и помогают кто чем может. Кто-то приносит образцы нефти с разных горизонтов, кто-то помогает с инструментами и материалами, кто-то предоставляет технические данные.
— Получается, у вас целая подпольная сеть?
— Скорее кружок единомышленников, — Касумов улыбнулся. — Молодые специалисты, выпускники московских и ленинградских вузов, некоторые опытные буровые мастера, даже несколько старых инженеров, работавших еще у Нобелей. Всех объединяет одно. Преданность делу и отвращение к коррупции, разъедающей Азнефть.
Я задумчиво прошелся по лаборатории. План действий вырисовывался сам собой.
— Товарищ Касумов, я предлагаю следующее. Завтра же организуем испытание вашего турбобура на одной из действующих скважин. Выберите самую проблемную, с низкими показателями. Если результаты будут хотя бы вполовину столь впечатляющими, как вы описываете, это станет решающим аргументом для полномасштабного внедрения новой технологии.
Касумов энергично кивнул:
— У меня есть на примете идеальная скважина на Биби-Эйбате. Три месяца не могут пройти особо твердый пласт роторным способом. С турбобуром управимся за пару дней.
— Отлично. Далее, мне нужен список ваших единомышленников. Тех, кому вы полностью доверяете. Мы начнем постепенно выдвигать их на ключевые позиции в техническом руководстве.
— Уже подготовил, — Касумов протянул сложенный лист бумаги. — Здесь двадцать восемь фамилий. За каждого могу поручиться.