Восхождение

Тыналин Алим

Я прибыл к залу за пятнадцать минут до назначенного времени вместе с Мышкиным и Корсаковой. Завадский и полковник Филатов уже ждали нас у входа, негромко обсуждая технические характеристики бакинской нефти.

— Примечательно, что только в Баку добывается нефть с высоким содержанием бензиновых фракций, — говорил Завадский. — В некоторых скважинах на Биби-Эйбате почти сорок процентов выхода бензина без дополнительного крекинга.

— Именно поэтому наши военные так заинтересованы в увеличении добычи, — кивнул Филатов. — Авиация требует высокооктанового топлива в объемах, многократно

превышающих нынешние.

— Товарищи, — прервал я их разговор, — готовы к совещанию? Чувствую, нас ждет непростой диалог.

— Более чем, Леонид Иванович, — Корсакова поправила строгий деловой костюм. — Я подготовила подробный анализ финансовой отчетности Азнефти за последние три года. Цифры говорят сами за себя.

— А у меня полная техническая проверка состояния оборудования, — добавил Завадский. — На основе предварительных данных и открытой информации. Факты удручающие.

Ровно в назначенное время двери конференц-зала распахнулись, и оттуда вышел молодой помощник Мамедова.

— Товарищ Краснов, все готово. Руководство Азнефти в полном составе ожидает вас.

Мы вошли в зал. За длинным полированным столом восседало около двадцати человек. Руководящий состав бакинской нефтяной промышленности.

Мамедов занимал центральное место, по правую руку от него расположился Рахманов, по левую — Алиханов. Дальше сидели заведующие промыслами, главные инженеры, начальники отделов.

В дальнем конце стола я заметил молодого человека с энергичным лицом и пронзительным взглядом темных глаз — по описанию Терентьева узнал Касумова.

— Товарищи! — Мамедов поднялся навстречу. — Рад представить вам московскую комиссию во главе с товарищем Красновым. Прошу вас, Леонид Иванович, занимайте председательское место.

Я кивнул и занял указанное кресло во главе стола. Члены моей комиссии расположились по обе стороны от меня. Мышкин, как обычно, предпочел место в углу, откуда мог наблюдать за всеми присутствующими.

— Благодарю, товарищ Мамедов, за оперативность в организации совещания, — начал я, окидывая взглядом напряженные лица бакинских нефтяников. — Прежде чем перейти к сути нашего визита, представлю членов комиссии и их функции.

Я по очереди представил всех, подчеркивая сферу ответственности каждого: Завадский — техническая инспекция, Корсакова — финансовый аудит, Филатов — военная приемка и требования к качеству нефтепродуктов для оборонной промышленности. Хотя их и так уже знали.

— Теперь к основному вопросу, — продолжил я, доставая из портфеля запечатанный конверт с гербовыми печатями. — Товарищ Мамедов, передаю вам приказ народного комиссара тяжелой промышленности товарища Орджоникидзе о реорганизации Азнефти.

В зале повисла гнетущая тишина. Все взгляды устремились на красный конверт, который я положил перед Мамедовым. Директор Азнефти с видимым напряжением взял конверт, аккуратно вскрыл его канцелярским ножом и извлек документ, скрепленный тяжелой гербовой печатью.

Пока Мамедов читал приказ, его лицо постепенно менялось. От настороженного к откровенно испуганному. Закончив чтение, он несколько секунд молчал, затем передал документ Рахманову и поднял взгляд на меня:

— Товарищ Краснов, я правильно понимаю,

что Азнефть полностью интегрируется в единую структуру Союзнефти и утрачивает административную самостоятельность?

— Совершенно верно, — кивнул я. — Согласно приказу наркома, Азнефть становится территориальным управлением Союзнефти с сохранением производственной автономии, но в рамках единой стратегии развития. Реорганизация начинается немедленно. Для этого наша комиссия получила чрезвычайные полномочия, подтвержденные товарищем Сталиным лично.

При упоминании имени вождя по залу пробежал еле заметный трепет. Рахманов, дочитав документ, помрачнел и передал его дальше по столу.

— Товарищи, — я обвел взглядом присутствующих, — реорганизация не означает массовых увольнений или кадровой чистки. Наша задача максимально эффективно интегрировать бакинские нефтепромыслы в единую нефтяную систему страны, модернизировать производство и кратно увеличить добычу. Каждый добросовестный работник не только сохранит свое место, но и получит возможности для карьерного роста.

— Позвольте вопрос, — подал голос Рахманов. — В приказе упоминается внедрение новых технологий бурения и переработки. О каких конкретно технологиях идет речь?

— Прежде всего о турбобурах вместо устаревшего роторного бурения, — ответил я, намеренно глядя в сторону Касумова, лицо которого оживилось при этих словах. — Далее, о повсеместной электрификации промыслов вместо паровых приводов. И, наконец, о внедрении каталитического крекинга для увеличения выхода высокооктановых фракций.

— Но позвольте! — Рахманов выпрямился в кресле. — Турбобуры еще нигде в мире не применяются в промышленных масштабах! Это лишь экспериментальные образцы, даже в Америке от них отказались в пользу проверенного роторного бурения.

— А каталитический крекинг требует огромных капитальных вложений и западного оборудования, — подхватил Алиханов. — Где возьмем валюту? На какие средства будем строить новые установки?

— Что касается турбобуров, — я снова посмотрел на Касумова, чей взгляд буквально искрился интересом, — у нас имеются рабочие прототипы и полная техническая документация. А насчет средств. Товарищ Корсакова, думаю, вы лучше ответите.

Корсакова раскрыла папку с цифрами:

— По нашим предварительным подсчетам, значительную часть средств можно высвободить за счет ликвидации непрозрачных финансовых схем, существующих в Азнефти. В частности, закупок несуществующего оборудования через фиктивные фирмы и существенного завышения смет на ремонтные работы. Только за прошлый год на этом потеряно около пятнадцати миллионов рублей. Сумма, достаточная для полного переоснащения двух крупных промыслов.

Алиханов побагровел:

— Это голословные обвинения! У нас все закупки проходят через тендеры, утверждаются плановым отделом и контролируются РКИ!

— У нас имеются документальные подтверждения, — невозмутимо продолжила Корсакова. — Например, договор с фирмой «Каспнефтесбыт» на поставку американских буровых станков. Фирма получила аванс в размере двух миллионов рублей, но станки так и не поступили. При этом директором «Каспнефтесбыта» числится ваш двоюродный брат, товарищ Алиханов.