Воспоминания о Рамане Махарши. Встречи, приводящие к трансформации

Годман Дэвид

Вопрос: В биографиях западных мистиков можно найти описания так называемого мистического пути с тремя четкими стадиями: очищение, озарение и единение. Стадия очищения соответствует тому, что мы называем периодом садханы. Был ли такой период в жизни Шри Бхагавана?

Бхагаван: Я не знаю такого периода. Я никогда не выполнял никаких джап или пранаям. Я не знаю ни одной мантры. У меня не было правил медитации, я не занимался сосзерцанием. И позже, когда я узнал обо всех этих вещах, они не привлекали меня. Даже сейчас мой ум отказывается обращать на них внимание. Садхана подразумевает объект достижения и средства достижения. Есть ли что-то, чего нужно достигать и

чем бы мы не владели уже сейчас?

При медитации, концентрации и созерцании мы лишь должны быть недвижимыми и не думать ни о чем. При этом мы находимся в своем естественном состоянии. Это естественное состояние называют самыми разными именами: мокша, джняна, Атман и т. д. – и из-за этого возникает много противоречий. Одно время мои глаза все время были закрыты. Это не значит, что я тогда практиковал какую-то садхану. Если людям нравится говорить, что я в тот момент выполнял какую-то садхану, – пусть говорят. Для меня нет никакой разницы. Кажется, люди думают, что если они будут практиковать какую-нибудь изощренную садхану, Самость в один прекрасный день снизойдет на них с колоссальным триумфом и даст им так называемый сакшаткарам (непосредственное переживание). Самость действительно сакшат (непосредственна), но в ней нет никакого карам или критам*. Слово «карам» подразумевает делание. Но Самость реализовывается не благодаря деланию чего-то, а благодаря воздержанию от деятельности – пребыванием недвижимостью, просто будучи Тем, что ты на самом деле есть.

* Карам – переживание, а критам – переживающий. Девараджа Мудальяр также записал это важное утверждение в книге «День за днем с Бхагаваном», 4 октября 1946 г. Он включил туда еще несколько дополнительных замечаний Бхагавана:

«На самом деле я ничего не делал. Некая высшая сила захватила меня, и я был полностью в ее власти. Без сомнения, в книгах говорится о шраване, манане, нидидхьясане (см. следующую сноску), самадхи и сакшаткаре. Мы всегда [в] сакшат. Нужно ли достигать карам [этого сакшат]? Мы называем этот мир «сакшат» или «пратьякша» (непосредственно переживаемый). То, что изменяется, что появляется и исчезает, что не является сакшат (непосредственным) – мы полагаем сакшат. Мы есть всегда, и ничто не может быть более непосредственно присутствующим – пратьякша – чем мы. [И все равно люди говорят: ] после всех этих садхан мы должны достигнуть сакшаткарам. Что может быть нелепее этого? Самость достигается не благодаря тому, что вы что-то делаете, а благодаря пребыванию недвижимостью, будучи Тем, что вы есть».

В философии индуизма слово «пратьякша» означает непосредственное переживание, возникающее при контакте органов чувствс их объктами, и это считается наиболее прямым знанием. Бхагаван, как и в других случаях, говорит здесь, что только осознавание Самости можно назвать такими словами, как «сакшат» или «пратьякша», поскольку все остальные переживания не являются непосредственными – они опосредованы индивидуальным «я».

Бхагаван ссылается на этот ответ в книге «День за днем с Бхагаваном», 11 октября 1946 г.:

«В этой связи [Бхагаван] вспоминает, что, отвечая на вопрос Шармы, он процитировал „Шри Рамана Гиту“: „Состояние сахаджа (естественное состояние), переживаемое в ходе практики, называется упасана“.

Бхагаван еще раз повторил многое из того, что он сказал профессору Шарме, и добавил: «Мы говорим, что не можем увидеть то, что для нас наиболее очевидно и непосредственно, – нашу Самость. С другой стороны, мы говорим, что то, что мы видим лишь этими глазами, – пратьякша (непосредственное восприятие).

Прежде чем что-то будет увидено, должен существовать тот, кто видит. Вы сами – око, которое видит. И все равно вы говорите, что не знаете око, которое видит, а знаете только видимые вещи. Но что может быть

видимым для Самости, Бесконечного Ока, о котором идет речь [в четвертом стихе] „Улладу Нарпаду“? Вы хотите сакшаткарам. Вы сейчас делаете «карам» (делаете из переживания) все эти вещи, т. е. овеществляете это, рассматриваете все эти вещи как реальные, делая реальным то, что реальным не является. Если вы отказываетесь от этого карам из вашего текущего сакшаткарам того, что нереально, – остается то, что реально, или сакшат».

В другой раз Шри Бхагаван в разговоре со мной объяснил, как самопроизвольная реализация Самости позволила ему проскочить все стадии, которые обычно проходят духовные искатели.

«Некоторые, – сказал он, – начинают с изучения в юности литературы. Затем они наслаждаются мирскими благами, пока не почувствуют пресыщения. Затем, когда вступают в зрелый возраст, обращаются к ведантической литературе. Они идут к гуру и получают посвящение, а затем у них начинается процесс шравана-манана-нидидхьясана [126] , что в конечном итоге приводит к самадхи. Это обычный и стандартный путь к освобождению. Он называется крама-мукти (постепенное освобождение). Но меня захватило врасплох акрама-мукти (внезапное освобождение) еще до того, как я начал проходить первую стадию».

126

Шравана означает слышание слов истины от компетентного учителя; манана – их изучение; нидидхьясана – духовная практика, направленная на то, чтобы сделать веру в истинность слов учителя своим непосредственным переживанием.

Шри Бхагаван засмеялся и добавил: «Итак, теперь, когда ко мне приходят мысли обо всем этом, я не знаю, что с ними делать».

Когда я приезжал в ашрам в предыдущий раз, я спросил Шри Бхагавана о мукти (освобождении) и получил следующий бескомпромиссный ответ:

Бхагаван: Невозможно спрашивать о мукти, поскольку мукти означает освобождение от оков, а это подразумевает присутствие оков в данный момент. Оков нет, а следовательно, нет и мукти.

Вопрос: В шастрах (писаниях) говорится о [мукти] и его стадиях.

Бхагаван: Шастры – не для мудрых, мудрые не нуждаются в них; невежественные же не хотят их. Только мумукшу (жаждущие освобождения) с почтением относятся к шастрам. Это означает, что шастры – не для мудрости и не для невежества.

Бхагаван реализовал Самость необычным способом, и поэтому его подход к проблемам, с которыми люди обращались к нему, был таким же необычным. Его ответы на вопросы никогда не были трудными для понимания или книжными – они всегда были простыми и прямыми. Подобно Иисусу, он говорил как непосредственно сведущий; его слова не были взяты из книг или услышаны от кого-то – это было его непосредственное переживание и знание. Он говорил то, что знал, и он знал то, что говорил. Он смотрел в причину любого вопроса и упрощал условия задачи. Он не использовал специальных терминов, только запутывающих слушателей, – напротив, к своим ответам он давал простые конкретные иллюстрации, из которых было абсолютно ясно, что он хотел сказать.

Шри Бхагаван мог производить впечатление образованного человека, если того требовала ситуация. Посреди обычного разговора он мог внезапно привести длинную дословную цитату из какого-нибудь писания или научного труда. Причем он цитировал не только общеизвестные тексты, такие как упанишады или «Бхагавад-гита». Как ученый, изучавший духовную литературу на санскрите и языке телугу, я считал себя довольно образованным человеком. Я был знаком с классическими индуистскими текстами, а также с обширными областями светской литературы, но Шри Бхагаван иногда поражал меня и всех присутствующих, приводя в контексте беседы цитаты из источников и текстов, о которых я даже никогда не слышал. Шри Бхагаван как-то раз объяснил, как он приобрел все эти знания.