Восстать из Холодных Углей
Шрифт:
Нет, этот конструкт создал твой Железный легион, но он научился этому у меня.
Кто-то из толпы толкнул меня, и, признаюсь, я потеряла самообладание. Я никогда не отличалась большим терпением, и я была утомлена. Странно, что мое утомление перешло в конструкт, а мои травмы — нет. Я набросилась на ближайшего из толпы и нанесла ему удар в лицо, которым гордился бы Хардт. Я оттолкнула женщину, стоявшую по другую сторону от меня, и ударила локтем в лицо мужчину, стоявшего позади меня. На несколько мгновений вокруг меня открылось пространство, и я могла дышать. Затем толпа снова сомкнулась вокруг меня,
К тому времени, как я добралась до первых рядов толпы, я хваталась за грудь и тяжело дышала от изнеможения. Сссеракис шагал рядом со мной, и моя тень проходила сквозь толпу, как будто ее там и не было. Мне хотелось повернуться и обрушиться на толпу. Они могут не чувствовать моих атак и даже не испытывать неудобств от них, но, нанеся несколько ударов, я бы почувствовала себя лучше.
Перед толпой я нашла Хорралейна. Гигантский головорез скорчился на огромном золотом троне, который выглядел бы чересчур хвастливо, даже если бы на нем восседал бог. Слезы катились по его щекам и капали с бороды, а на голове у него была большая корона. Взгляд Хорралейна скользнул по толпе, стоящей перед ним, его глаза блуждали от лица к лицу и равнодушно скользнули по мне, не узнавая, в них была только слепая паника и слезы.
Я бросилась вперед и схватила Хорралейна за плечо. В глубине души я надеялась, что так оно и будет, что как только я найду его, мы оба вырвемся из этого сна. Конечно, все редко бывает так просто. Здоровяк, казалось, даже не заметил, что я положила руку ему на плечо.
— Хорралейн, идем. Нам пора идти. — Я потянула его, но он словно прирос к трону, а сдвинуть с места человека такого роста — задача не из легких.
Тогда я встала перед Хорралейном и сильно ударила его по лицу. Его глаза продолжали бесконечно обводить испуганные лица кричащих.
— Хорралейн, — прокричала я его имя, перекрывая шум толпы. — Приди в себя. Помоги мне пробиться сквозь них. Мы найдем выход.
Взгляд здоровяка скользнул по мне, но он даже не заметил моего присутствия.
Моя тень встала передо мной, глядя на Хорралейна сверху вниз. Впечатляюще. Я бы гордился им, если бы не был слишком занят ненавистью к нему за то, что он вытащил меня из моего дома. Сссеракис повернулся и посмотрел на меня сквозь мерцающие зеленые дыры в лице моей тени. Конструкт построен. Правила установлены. У тебя нет ни сил, ни знаний, чтобы нарушить их, Эскара. Так как же ты выигрываешь, если не умеешь жульничать?
Я снова вспомнила свое пребывание в Яме. О времени, проведенном за игорными столами, о том, как я часами проигрывала в карты те скудные пожитки, которые мне удавалось собрать. Кисет от табака у меня на поясе, в котором я прятала свои Источники, был памяткой о тех днях, одной из самых первых вещей, которые я выиграла. За игровыми столами нельзя было жульничать, слишком много глаз наблюдало за мной. Слишком много народу. Если хочешь победить, нужно играть по правилам, но это не значит, что нужно играть честно.
— Что вызывает у Хорралейна самый большой страх? — Правда уже начала
Не все страхи связаны с монстрами и болью. Твои — нет. Твой самый большой страх — это…
— Заткнись! Мы, блядь, говорим не обо мне. Чего здесь бояться? Люди. Широкие открытые пространства.
Ты мыслишь слишком буквально, Эскара. Страхи — это не вещи. Это мысли. Вы, люди, боитесь не столько ножа, сколько того, что он может сделать.
— Решения! — Все это казалось таким очевидным, когда я получила ответ. Каждый человек в собравшейся толпе не просто кричал, они задавали вопросы, просили о помощи, требовали принятия решения. Хорралейн не боялся толпы, он боялся ответственности, которую возлагал на себя главный.
Я встала перед Хорралейном, заслоняя его массивную фигуру, насколько могла, и повернулась лицом к собравшейся толпе. Мне пришлось повысить голос до крика, чтобы меня услышали.
— Меня зовут Эскара Хелсене. — Мне пришла в голову мысль, что я должна играть по правилам игры. — Канцлер Эскара Хелсене. Я здесь, чтобы принимать решения от имени... — Я оглянулась на здоровенного головореза, съежившегося на своем троне. — Короля Хорралейна?
Толпа продолжала кричать, показывать пальцами и махать, привлекая внимание. Я выделила одного из них, высокого мужчину с раздвоенной бородой и в желтом шелковом одеянии:
— В чем ваша проблема?
— Два моих корабля погибли в море во время шторма. Мне нужны деньги, чтобы вновь построить их, иначе я пропал.
Почему это могло быть делом короны, я понятия не имела, но могла только догадываться, что эти проблемы были плодом собственного воображения Хорралейна:
— Казначейство предоставит вам деньги на восстановление одного корабля; ссуду вы вернете, как только заработаете достаточно, чтобы построить второй.
Мужчина склонил голову: «Благодарю вас, мудрый король».
Затем он исчез.
Я указала на другого члена толпы, пожилую женщину, у которой морщин было больше, чем волос. «Что ты хочешь принести королю?» Я не смогла сдержать насмешки в голосе, но демоны Хорралейна, казалось, этого не заметили.
— Мой муж умер и оставил после себя только дочерей и дочерей моих дочерей. Судья говорит, что мой дом должен перейти к брату моего мужа.
Я только усмехнулась:
— Этот дом ваш. Он принадлежит вам и тому, кому вы его оставите.
— Спасибо. Благодарю вас. — Пожилая женщина сделала неуклюжий реверанс и исчезла, как и мужчина, стоявший перед ней.
Ты когда-нибудь задумывался, сколько времени требуется сострадательному правителю, чтобы вынести решение в отношении своих подданных? Страх Хорралейна вызвал к жизни не менее двухсот этих вопящих демонов, и я справилась с каждым из них. К концу первой десятки мне стало невыносимо скучно, и я изо всех сил старалась держаться на ногах. К тому времени, когда последний из толпы испарился, мне уже хотелось оставить Хорралейна гнить там. Тем не менее, я думаю, что справилась довольно хорошо. Несмотря на то, что королевство конструкта было воображаемым, я принимала решения, основываясь на том, что считала справедливым, и на том, что, казалось, будет достаточно правдоподобным, чтобы его принять. Если бы только мое собственное правление было бы так же хорошо воспринято. Или, может быть, если бы я почаще сохраняла хладнокровие в подобных дискуссиях.