Восточная Пруссия глазами советских переселенцев
Шрифт:
и действующих по состоянию на апрель 1946 года
судостроительный завод № 820 — готов к эксплуатации ЦБК №1,2 —
закончены восстановительные работы
1-й очереди
вагонзавод — закончены восстановительные работы
газовый завод — [нет сведений]
2 мельницы — восстановлены
3 мясокомбината — 1 восстановлен частично
сульфитно-спиртовой завод №1 — полностью восстановлен сульфитно-
спиртовой завод №2 — закончены восстановительные
работы 1-й
3 пивоваренных завода — 1-й восстановлен, 2-й восстанавливается, 3-й
демонтируется
2 хлебозавода — восстановлены».
Из справки областного управления по гражданским делам за 1946 год.
ЦГА РСФСР. Ф. 374. Оп. 2. Д. 173.
Завод «Шихау»
К числу самых крупных промышленных предприятий Восточной Пруссии
относился судостроительный завод акционерного общества «Шихау», до войны
на нем было занято около десяти тысяч рабочих. Завод был включен в перечень
особо важных объектов военной промышленности страны и подлежал
первоочередному восстановлению. Практически всякие упоминания об этом
режимном предприятии исчезли из открытой печати, а само оно стало называться
«заводом № 820». Сегодняшним калининградцам завод больше известен под
названием «Янтарь».
Как известно, при отступлении немцы старались уничтожить все важные
промышленные предприятия, в особенности военные. Между тем завод «Шихау»
84
разрушен не был. Версии выдвигались самые различные. Так, Николай Петрович
Мухин, поступивший на 820-й завод в 1946 году, дает такое объяснение:
— Когда мы приехали на завод, он был весь целый. Мне рассказывали, что
немцы, отступая, не успели его взорвать. Я слышал, что у
немцев на заводе работал инженер русского происхождения по фамилии
Зайцев, что его отец был германским подданным, но выходцем из России. Так
этот инженер, получив от немцев приказ взорвать завод, не сделал этого, показал
нашим военным, где заложена взрывчатка, и завод быстро разминировали.
Потом Зайцев остался в Калининграде, принял советское гражданство и работал
на «Янтаре», Знал хорошо и немецкий, и русский языки. Я с ним сам ездил, когда
выселяли немцев, он помогал им уезжать. Но вскоре его убили, убийцу не нашли.
Убили уже после выселения немцев.
О загадочном Зайцеве нам рассказывали и другие. Иное свидетельство дает
Сергей Владимирович Даниель-Бек (его маму как инженера-металлурга
пригласили на судостроительный завод в 1946 году):
—
был Михаил Михайлович Зайцев. По его рассказам, он был русским офицером в
годы Первой мировой войны, попал в плен к немцам, был интернирован в
Польше. Поехал в Данциг, принял немецкое подданство, работал в лесоторговой
фирме, которая торговала с Россией. Когда поляки стали выселять с
освобожденных земель немцев, он как гражданин Германии должен был уехать.
Тогда Зайцев с группой данцигских рабочих переехал сюда на временную работу.
Среди них он был кем-то вроде предводителя. Я знаю, что он упорно добивался
советского подданства, но ему все время отказывали. С завода его уволили, из
квартиры он переехал к своим знакомым. Потом прошел слух о его самоубийстве
или убийстве.
Несмотря на хорошую в целом сохранность, некоторые производственные
участки судостроительного завода, складские помещения были разрушены.
Важной проблемой стало освоение заводского оборудования.
— Все немецкое оборудование осталось: токарные, фрезерные,
сверлильные и прочие станки, — вспоминает Михаил Иванович Иванов. — Во
время ремонтно-восстановительных работ нам очень помогла немецкая кузница,
она и сейчас работает после некоторой переделки прессов.
Кстати, на участке, где Михаил Иванович был мастером, работали около ста
немецких военнопленных. На заводе трудились и гражданские специалисты из
числа местных жителей, которые помогали запускать производство.
Тимофей Сергеевич Даниленко на 820-м заводе работал автомехаником, он
вспоминает:
— Имелись трофейные дизельные автомашины — немецкие, бельгийские,
итальянские и другие. Почти все они были исправные. Когда
машина ломалась, мы ездили к поселку, который сейчас называется
Пятидорожный. Там в поле было огромное количество немецких и прочих
разбитых машин, мы из них брали запасные части. Мои товарищи по работе
говорили, что раньше, в сорок пятом и в начале сорок шестого года, в полях
стояли такие машины, что наши заводские водители садились в них, включали
зажигание и ехали.
Условия труда на заводе были не из легких. Рабочий день часто
растягивался до 10-12 часов, регулярно проводились сверхурочные работы.
Тимофей Сергеевич продолжает:
85
— Работали мы на заводе, не жалея себя. Отчаянные были. Во мне еще
фронтовой жар не остыл, так что мог я для общего дела рискнуть. Моя