Восточные славяне в VI-XIII вв.
Шрифт:
Вопрос о том, сооружались ли длинные курганы единовременно или постепенно, в несколько приемов, по мере новых захоронений, долго был предметом дискуссии. Проведенные в последние годы исследования валообразных насыпей позволили решить его окончательно. Установлено, что среди длинных курганов имеются насыпи, сооруженные как в один, так и в два-четыре приема. Какое-либо территориальное разграничение между этими курганами не наблюдается. Очевидно, способ сооружения зависел, прежде всего, от длительности использования погребальных насыпей, количества совершенных в них погребений и необходимости в присыпке дополнительных насыпей. Первичная погребальная насыпь будущих валообразных курганов могла быть и небольшой длинной, и круглой, и овальной в плане. Они или полностью скрывались при позднейших досыпках, или, в тех случаях, когда
Длинные курганы получили распространение на территории, прежде занятой финскими и балтскими племенами. Граница между ними проходила здесь примерно по водоразделу Великой и Западной Двины и далее на восток, до верхневолжских озер, причем верховья Ловати принадлежали к балтскому ареалу, а верховья Западной Двины — к ареалу прибалтийско-финских племен. Та же самая линия разграничивает ареал длинных курганов на две области. К северу от этой линии в основаниях длинных курганов имеются зольно-угольные прослойки (табл. XVI, 2, 6); южнее они, как правило, отсутствуют (табл. XVI, 1, 4). Зольные прослойки (толщина от 2 до 30 см) образовались в результате предварительного выжигания, «очищения огнем» места, избранного для сооружения курганной насыпи.
Этот ритуал характерен для ряда прибалтийско-финских племен. Так, на территории Эстонии и северной Латвии такой обычай был распространен со II в. (Шмидехельм М.Х., 1952, с. 80; 1955, с. 238). Зольные прослойки, аналогичные подошвенным слоям длинных курганов, зафиксированы также на памятниках води (Седов В.В., 1953б, с. 202, 203) и корелы (Nordman С.А., 1924, э. 100). Видимо, зольно-угольная прослойка в основании длинных курганов по происхождению связана с погребальным ритуалом прибалтийско-финских племен.
Недавние исследования в юго-восточной Эстонии выяснили, что в основаниях некоторых курганов имеются не ритуальные зольные прослойки, а подзолистый почвенный слой. Не исключено, что и в других местах в отдельных длинных курганах, раскопанных несовершенными методами, за зольно-угольные прослойки были приняты естественные подзолистые образования. Однако все же неоспоримо, что обряд выжигания поверхности, избранной для сооружения курганных насыпей, существовал.
Камень при сооружении длинных курганов, как правило, не применяли. Однако есть единичные насыпи, в которых открыты различные выкладки из камней. Так, в Северике, Лосицах (табл. XVI, 5), Лоози, Верепкове зафиксирована обкладка камнями основания насыпей. Один из курганов в Северике имел, кроме того, сверху покров, сложенный из валунных и плитняковых камней. В одних курганах (Кудово, Тайлово, Северик, Заборье) камнями были обставлены погребения, в других (Верепково, Северик, Лосицы, Михайловское, Еловцы, Городок) — они прикрывали остатки захоронений. В кургане 6 у д. Першина в основании открыта вымостка из мелких камней, на которой насыпана зола с угольками. В кургане 18 Грицковского могильника крупными валунными камнями, положенными сверху, были обозначены места захоронений. Одно из захоронений длинного кургана у д. Северик помещено в каменном ящике, сложенном из плит.
Почти все длинные курганы с каменными конструкциями находятся в области расселения древних прибалтийских финнов. Все типы каменных кладок, зафиксированных в длинных курганах, имеют непосредственные аналогии в погребальных сооружениях прибалтийско-финских племен. Так, курганы с сооружениями из плитнякового камня в виде стенок-оградок, выявленные при новых раскопках в могильнике Северик, напоминают некоторые каменные могильники эстов, и скопления камней внутри оградок, открытые в Верепкове наряду с обкладкой камнями основания кургана, в какой-то степени аналогичны могильным памятникам эстов. Все это позволяет предположить, что появление каменных конструкций, а может быть, и скоплений камней в псковских длинных курганах, связано с местными прибалтийско-финскими традициями.
У населения, оставившего длинные курганы, господствовал обряд сожжения умерших. Кремация совершалась на стороне. Собранные с погребального костра остатки трупосожжения — кальцинированные кости в глиняной или берестяной
Рис. 8. Урновое захоронение VI–VII вв. из длинного кургана близ д. Казиха.
В одном из курганов у д. Лаоссина исследованы остатки погребальной урны, сделанной из дерева. Можно выделить несколько способов захоронений:
а. Остатки трупосожжения помещены на материке или на подошвенной зольно-угольной прослойке. Различаются три типа таких захоронений: 1) кальцинированные кости рассыпаны на более или менее значительной площади; 2) остатки сожжения образуют небольшую кучку; 3) остатки сожжения помещены в небольшую ямку;
б. Остатки кремации помещены в насыпи на специально выровненной площадке, иногда покрытой тонким слоем глины. Типы захоронений те же. После захоронений производилась досыпка курганных насыпей;
в. Эту группу составляют захоронения вводные, помещенные в окончательно насыпанный курган. Здесь выделяются также три типа захоронений: 1) остатки трупосожжений ссыпаны в глубокие ямы сравнительно крупных размеров (до 1x0,9 м в поперечнике и до 1 м в глубину); 2) остатки кремации помещены в небольшие и неглубокие ямки, вырытые в верхних горизонтах насыпи; 3) кальцинированные кости, собранные с погребального костра, рассыпаны прямо на поверхности насыпи.
Все эти типы захоронений широко распространены. Часто в одной и той же валообразной насыпи сочетаются погребения различных типов. Наиболее распространены погребения, устроенные в ямках в готовой насыпи. Они составляют более 50 % всех исследованных захоронений. По-видимому, весьма часто сожженные косточки рассыпали на поверхности курганов. Однако такие захоронения в результате действия ветров, дождевых и талых вод подвергались разрушениям и смывам. Вероятно, поэтому такие захоронения открыты пока в небольшом количестве. В старых раскопках, когда на изучение слоев, заполнявших рвы вокруг курганов, не обращали внимания, размытые поверхностные захоронения оставались незамеченными. Возможно, что в так называемых пустых курганах, которые особенно часты в Псковской земле, погребения принадлежали к последнему типу.
Сожжения на месте курганных насыпей зафиксированы в небольшом количестве: Василевщина, Заозерье, Цурковка и Шугайлово на Смоленщине; Михайловское в верхней части Западнодвинского бассейна; Шихино в верховьях бассейна Волги.
Иногда в курганной насыпи на месте погребения (на материке или на специальных площадках выше основания) разжигали ритуальный костер, от которого остались угольный или угольно-пепельный слой и легкая прокаленность грунта. Остатки керамики в этих случаях помещались прямо на огнищах или в ямке, вырытой в остатках кострищ. Этот ритуал получил широкое распространение на Смоленщине, где остатки таких кострищ встречены в большей части исследованных длинных курганов.
Вне Смоленщины ритуальные кострища на месте погребений встречаются очень редко. Видимо, чаще ритуальные костры зажигали во рвах, окружающих длинные насыпи. Остатки таких костров исследованы В.В. Седовым при раскопках Грицковских и Казихинских курганов в верховьях Великой. В заполнениях ровиков открыто по нескольку углистых прослоек размерами от 0,5x0,7 до 1,1x1,8 м. Оказалось, что общее количество ритуальных кострищ во рву всегда превышает число захоронений в кургане. По-видимому, до нас дошли не все захоронения — часть из них, помещенная на поверхности курганов, была раздута ветрами или размыта. Угольные прослойки и линзы в заполнениях ровиков при длинных курганах в Новой Желче, Жеребятине, Ново-Жуковской и Светлых Вешках отметил К.В. Кудряшов. По-видимому, это следы аналогичных ритуальных кострищ. Поэтому можно предполагать, что ритуал разведения костров в курганных рвах был широко распространен. По своему смыслу и содержанию ритуальные костры, зажигаемые в момент захоронений, близки, если не тождественны, огнищам, открытым во рву Перынского святилища под Новгородом. Недаром оно по архитектуре напоминает строение славянских курганов (Седов В.В., 1953а, с. 92–103).