Вот придет кот
Шрифт:
А стабильность, как учит нас партия, требует управляемости. Посему начинаем строить «вертикаль власти». Термин возник не сразу, но быстро вошел в моду. Появились «федеральные округа» (семь штук нарезали по стране), в каждом — представитель Президента, государево око. Чуть позже занялись партстроительством. Святое дело: партия — оплот вертикали. Название подыскали соответствующее: «Единая Россия». Во главе большие начальники, вплоть да министров и губернаторов. Те, что помельче, дружно ринулись вслед. Прав был Виктор Степанович Черномырдин, еще при тебе сказавши: «Как ни строй, выходит КПСС…»
Что вообще
Ну да — «великая держава», «поднимание с колен» и так далее. Это конечно же, это понятно. Столыпинское: «Им нужны великие потрясения, а нам нужна великая Россия», цитировалось не единожды, особенно в «патриотических кругах». Правда, расшифровать, в чем заключается величие, кроме нефти, газа и ракет, не удосуживались.
Какая именно держава — тоже формулировалось нашим гарантом расплывчато. Новый СССР? Это вряд ли, хотя тоска явно прослеживалась. Спустя пять лет он назовет распад Союза «величайшей катастрофой двадцатого века». Мне-то по простоте душевной казалось, что величайшей катастрофой была мировая война. Ошибался, видать.
Слава богу, ошибался не один. Возникший еще при тебе президент незалежной нынче Украины, помню, изрек: «Тот, кто не жалеет о распаде СССР, у того нет сердца». Помолчал и добавил: «Но кто желает его восстановить, у того нет головы».
С головой у Путина, без сомнения, всё в порядке. Значит, не СССР, даже если бы и хотелось. Что тогда? Нормальную страну европейского типа? Скучновато — величия не хватает… Третий Рим? Так вроде бы уже строили.
Однако и без стройки как-то несподручно. Соскучился народ без стройки. Уж коли не коммунизм, так хоть что-нибудь.
Я вообще не уверен, что в то время у него существовала какая-то внятная модель и какая-то глобальная цель, кроме «стабилизации», учитывая наследство, которое ему оставили.
Но если модель была пока неясной, то инструментарий определился быстро. В Москву призвали людей из Питера. Наконец-то наша взяла!
Выяснилось, однако, что среди призванных многовато бывших сослуживцев из конторы имени тов. Дзержинского. (Памятник в 91-м снесли, а контора-то никуда не делась.) Московские завистники — ну, ты их знаешь! — сразу заговорили о «питерских чекистах». Передергивали. Он, полагаю, формировал две команды. За «вертикаль» отвечали товарищи из «органов», а экономикой занялись вполне штатские либералы. Игра в «чекистов» и «либералов» с энтузиазмом обсуждается по сей день. Я тебя грузить этой темой не буду. Скажу только, что если он рассчитывал на лояльность бывших сослуживцев, то выбор понятен. Если хотел эффективности, то здесь, боюсь, много вопросов.
Искренне ли он полагал, что ГБ — лучшая школа управленцев, или «Щит и меч» влияние оказал — сие опять из области психологии. Не мне туда нырять.
Реакция на его назначения у «демократов» (и в кавычках, и без) была довольно кислой. Что же касается остальных, то «патриоты», естественно, возликовали, а те, кого принято именовать «простым народом», взирали, мне кажется, без восторгов, но и без паники. Страх перед «органами» чудным образом сочетается с их романтизацией. Тридцать седьмой далеко. Почему бы и не эти? Глядишь, меньше воровать будут.
Есть теория, что ГБ, при всех ее прелестях, была в СССР наименее коррумпированной структурой. Отчасти, может, и
Однако, так или иначе, с «кадрами» разобрались, и «стабилизация» началась. Что же касается «равноудаленности» господ олигархов, то здесь всё оказалось труднее.
Удалять (точнее, отдалять в пределах видимости) начали не сразу. То ли обязательства мешали, то ли решили повременить, приглядеться. Сам процесс этот мне, как ты понимаешь, не ведом, могу лишь гадать, наблюдая со своей кочки.
Думаю, общая картинка выглядела примерно так.
Для начала разъяснили, что теперь открывать дверь в кремлевский кабинет ногой не принято. Кто-то понял, кто-то — нет. В числе последних, надо полагать, были наиболее крутые ребята из той самой «семибоярщины». Впрочем, кто там у них числился самым крутым и кто начал артачиться, точно сказать не могу. Но, судя по всему, такие нашлись.
«А как же договоренности, Вася? Забыл? Не по понятиям это!..»
Тогда объяснили еще раз. А для наиболее тупых замаячили уголовные дела. Не то чтобы всех повязали, но грешки напомнили. Просьба одна: верни кой-какие заначки (а сколько, это уж мы определим) и больше не озорничай. Вернули.
Подробностей опять же не знаю. Кто сколько вернул и насколько кого «равноудалили», тут мнения разнятся. Однако всем стало понятно, что теперь правила игры будут определять не семеро ребят на посиделках, а один человек в конкретном кабинете. Он же — щит, он же — меч.
Нашелся, правда, среди олигархов такой, что заявил: «Не шейте мне дело. Если виноват, докажите в непредвзятом суде». Словом, принялся качать права. Наивняк — ему, что ли, решать, какой суд непредвзятый? У него, что ли, щит и меч в руках? Кто с мечом, тот и решает. И, кроме того, ты же понимаешь, что суд просто не может не получать указаний, иначе какой-нибудь ушлый судья докопается до прекрасных людей, которых трогать нельзя. Так ведь и вертикаль порушить недолго. А что может быть святее вертикали? Ничего!
Упрямца посадили, отправили в барак, на зону — авось поумнеет. Только, представь себе, до сих пор не поумнел. Крепкий орешек оказался, прямо Брюс Уиллис.
Остальных — тех, кто быстро врубился и усвоил новые правила, особо не трогали. Но нервишки у многих пошаливали, а времени для размышлений было немного. Одним из первых просек ситуацию Березовский. Его, кстати, почитали чуть ли не главным в операции «Преемник». (Так или не так, понятия не имею, но мужчина активный.) Приподнялся, огляделся и сиганул в Лондон — фиг достанешь. Еще раньше взялись за Гусинского — который «НТВ», если помнишь. Телевизор у него забрали, а самого, беднягу, для острастки упекли ненадолго в Бутырку. Потом выпустили под подписку о невыезде. Дожидаться отсидки он, конечно, не стал и предпочел нарам Испанию. Нарушил обещание, стервец. А ведь честное слово давал, небось.