Вот придет кот
Шрифт:
Словом, американцы поменяли его на другого. Выбрали сына прежнего своего гаранта — тоже Буша и тоже Джорджа. А посему именовать стали Буш-младший. Этот был пуританином, любил собачек, бегал трусцой и под чужие юбки не лез. Глаголы, правда, иногда путал, буковки не те произносил, но не за грамотность же выбирали. Тем более что речи, поди, не сам писал. А если не всегда разбирал то, что написано, так уж явно не хуже Леонида Ильича.
Отреагировал младший Буш на теракты, как говорят, своеобразно. Один из комментаторов приписывает ему фразу: «Надо срочно кого-то разбомбить!» Только кого — не ясно. Но
А вот реакция Путина, надо признать, была куда четче. Это правда.
Тут недавно выступала Кондолиза Райс — ты ее тоже не знаешь — эта дама при Буше командовала Госдепом. Так вот, по ее словам, она в первые же минуты после атаки на «близнецов» связалась с Путиным и попросила его не приводить войска в боевую готовность. В прежние времена ведь как игрались? Если, скажем, у них объявляют повышенную готовность (а в Штатах ее тогда, ясное дело, сразу объявили), то наши тут же поднимают по тревоге своих. В ответ на другой стороне бугра — следующая степень: руку на кнопку и пр. Тогда здесь, у нас — то же самое… Как при Карибском кризисе, когда мы ракеты на Кубе поставили.
И на сей раз такая чехарда вполне могла начаться. Но, как рассказала эта самая Райс, Путин ответил ей: «Мы готовность отозвали, не беспокойтесь. Чем мы можем помочь?»
Ну, грамотно поступил, согласись. Даже мне, охальнику, не придраться.
С этого времени отношения с американцами вроде бы стали налаживаться. В ноябре оба гаранта встретились, наговорили друг другу комплиментов, но и по делу вроде бы тоже о многом договорились. Решили «тесно сотрудничать в противодействии новым угрозам». Одним словом — будем дружить, ребята. Бог даст, на сей раз получится.
То есть «на личном уровне» дружба сложилась. Буш за всё время президентства — а он два срока отсидел в Белом доме — ни разу худого слова о нашем гаранте не сказал. «Я, — говорит, — в глаза ему глянул, вижу — хороший человек». (Не вру, почти так и молвил.) Вот что значит быть «специалистом по общению».
К былой профессии своего коллеги — на сей предмет его часто пытали — Буш относился спокойно. Но и наш, замечу, особо не комплексовал. Да и в общении с прессой уже поднаторел. Отвечая как-то на вопрос дотошного журналюги, мило пошутил: «Папа вашего президента тоже, насколько я помню, не в прачечной работал». Припомнил тому службу в ЦРУ.
Так вот дружили. Пока не решил Буш-младший, что пришло время «кого-то разбомбить». Цель выбрал подходящую — Саддама Хусейна. Один раз уже врезал ему в Кувейте, еще при тебе. Но Саддам урок не воспринял. Теперь пришло время разобраться по-крупному.
Нашим такая прыть не понравилась. Может, Саддам этот и сволочь изрядная, но ведь старый друг, одних пушек-танков сколько назакупал у нас в свое время. С оплатой малость тянул, но это уж наше дело. Для хорошего человека (пусть и сволочи) чего не сделаешь?
«Политическая элита» заспешила в Ирак — депутаты и прочие большие чины отметились. Ручку жали, обнимали, заверяли, что не допустят.
Начали американцев увещевать. Однако те уговорам не вняли, быстренько сколотили коалицию и вмазали по полной программе. С легитимностью особо не заморачивались — объявили, что Хусейн ядерную бомбу стряпает. Или бактериологическое оружие. Эксперты ООН искали,
Бомбу Саддам изготовить не мог, пусть даже и собирался. Реактор принялся строить в семидесятых, да не достроил. Израильтяне — тоже не особенно заморачиваясь — подняли самолеты, махнули через Иорданию, долетели и раздолбали. Крик тогда поднялся страшенный. Однако длился недолго. Многие — в том числе, подозреваю, и наши — восприняли с облегчением. Пусть Хусейнчик и друг, но иметь под боком эдакого дружка с бомбой врагу не пожелаешь.
Что тебе обо всем этом сказать? Американцы ведут себя часто не лучшим образом. Слон в посудной лавке аккуратнее действует. Но и мы при выборе друзей щепетильностью не отличаемся. Был такой министр иностранных дел у Ельцина по фамилии Козырев. Неплохую мысль как-то высказал — о том, что надо бы перестать «дружить с политической шпаной». Хороший совет, а ведь до сих пор не усвоили…
Ну, извини — опять в политике по уши. Но в этой истории не политика, а житейские детали больший интерес представляют.
Дело не во всех этих Хусейнах и прочих Генсеках. Интереснее, как реагирует на них тот самый народ, который они взялись облагодетельствовать.
Не знаю, помнишь ты или нет, но друг наш Саддам был фигурой колоритной и снискал большую любовь народа. (Любовь закончилась, правда, виселицей, но это спустя много лет.) Поскольку не уверен, что ты интересовался биографией нашего друга, то в двух словах набросаю.
К власти пришел в конце семидесятых. До того поучаствовал в разных заговорах, не слишком удачных. В конце концов фортуна ему улыбнулась — возглавил партию, стал большим начальником, получил генеральские погоны, затем фельдмаршальские (это уж, как водится) и был провозглашен Президентом. Вошел во вкус, соперничков разогнал, недовольных рассовал по тюрьмам. Лагеря, пытки, «пропавшие без вести» — обычное дело. Вознесся, забурел, воздвиг себе первые памятники, стал горячо любим подданными и правил без малого тридцать годков. Можно сказать, жизнь удалась.
Не сложились лишь отношения с соседями. В Иране к тому времени появился свой обожаемый лидер — небезызвестный тебе аятолла Хомейни. Тот, который попер шаха и устроил «исламскую революцию».
Ну а поскольку двум великим людям рядом жить трудно, Хомейни вознамерился этот казус исправить. Решил свои порядки распространить на саддамовский Ирак, начал строить бедному Хусейну всякие козни, захотел отнять у него кусочек земли (или это Саддам захотел, тут дело темное), в общем, разругались вдрызг. Началась большая война.
Поначалу Саддам брал вверх. Он к тому времени сколотил немалое войско, закупил у нас бомбы, ракеты и кое-чего еще. Брал, главным образом, в долг, но, как я уже сказал, для друга чего не сделаешь. Хомейни же, напротив, устроил в Иране чистку армии, заменил двести пятьдесят генералов молодыми борцами за правое дело — по большей части сержантами — и потому воевать с Хусейном был не очень готов. Но, как известно, ежели не хватает умения, берем энтузиазмом. И действовал аятолла по-простому — гнал на саддамовские окопы волны «стражей исламской революции», заваливая противника трупами. Метод этот получил соответствующее название — «метод человеческих волн».