Вот придет кот
Шрифт:
Эх, скинуть бы мне лет эдак тридцать, рысью бросился бы после таких слов защищать Владимира Владимировича, а теперь поздновато. Вот и остается зубоскалить. Ты уж извини.
Впрочем, зубоскалов и без меня хватало. Некоторые, скажем, всё пытались узнать: откуда у молодых да ранних столько деньжат? Затраты на такое дело немалые. Но один из комиссаров прямо сказал: «Большинство наших идей нашло отклик у российских бизнесменов…» А молодой его начальник поведал: «Моральная поддержка Кремля позволяет нам сказать бизнесменам: ребята, нужны деньги на
Кто ж после этого рискнет отказать? Дураков нет.
А чтобы и дуракам всё стало до конца понятно, юный вожак (колоритный мальчик, жаль, ты не видел) на одном из митингов бросил в толпу разгоряченных бойцов:
«Мы выбираем не президента. Мы выбираем ЛИДЕРА НАЦИИ!»
Статус был обозначен.
Ощущалась сильная тоска по коту. Не нашему, детсадовскому, от которого прятались, а такому, чтоб уберег от всех напастей. А еще б и подумал за всех.
Срочно требуется кот! Любой — хоть с усами, хоть без усов. Лишь бы было на кого молиться.
Даешь кота!!!
Приехали…
Одной из важных задач бескорыстных защитников лидера нации явилась, как они заявляли, «кадровая революция», то есть воспитание «нового поколения управленцев», которое должно было прийти на смену нынешнему — не столь горячо любящему вождя и «утратившему веру в Россию и ее перспективы».
Ну, вот это уже более понятно. О карьере надо заботиться с малых лет.
Дабы отличаться от утративших веру старичков, юные сторонники нашего гаранта выбрали для своих встреч отнюдь не Дворец съездов, а полянку на берегу озера Селигер. Борьба борьбой, но и травка, солнышко, цветочки, прогулки под луной — тоже неплохо.
А я говорил — нет романтики.
Сам Владимир Владимирович высоко оценил искренний порыв молодежи, удостоив аудиенции наиболее отличившихся. Разговор по душам продолжался более двух часов. С тех пор такие встречи стали регулярными.
Накачивали ребят исправно — возили на этот самый Селигер, устраивали политзанятия, воспитывали патриотизм и любовь к вождю со страшной силой. Лидер нации посещал эти мероприятия не единожды. Запросто, без костюма, в свитерочке, в рубашечке. Как-то, не сумев приехать на озеро, прислал им видеообращение, где заявил, что все они «входят в команду Президента» и, возможно, среди них «находится будущий глава государства».
А кое-кто из несознательных управленцев в Кремле, небось, локти кусал. И поделом тебе, Вася. Береги честь смолоду и тропинку в кресло с детства готовь…
В общем, началась стабильная борьба за стабильность.
Суровые юноши вместе с красивыми (ох, братец, красивыми!) девушками бдительно следили за происками врагов, хранили в сердцах любовь к своему кумиру, собирались по несколько тысяч на улицах и площадях, размахивали флагами, возносили хвалу и клялись в преданности. Словом, боролись, как могли.
Взрослые товарищи, сидя в креслах, одобрительно кивали, глядя на будущую смену. Пока еще прямой угрозы для
И всё бы отлично, если бы не одна мелочь.
Кроме мальчиков и девочек с флажками, кроме занятых политикой вальяжных дядь и обслуживающего их персонала, кроме внимающих слову государеву олигархов, был еще и средний «дорогой россиянин», как величал его Ельцин. Условно говоря, то ли реальный, то ли полумифический «средний класс», о котором твердили на всех углах еще при тебе.
Средним являлся не по уму, а по всегдашнему своему положению — между воспетым некогда пролетарием и проклинаемым нынче олигархом.
Прадед его был середняком в деревне. Раскулачили, выслали. Дед окончил среднюю школу, подался на рабфак. Прочитал ненужную книжку — расстреляли. Отец получил среднее техническое, дорос до инженера со средней зарплатой. Девяностые годы накрыли, завод прихлопнули, нанялся в охранники.
И лишь правнук того середняка пробился, казалось, в столь вожделенный «средний класс». Пробился сам, не присосался к трубе, сколотил мастерскую, открыл магазинчик, даже сел в комнатушку с компьютером, что назвал офисом.
И этот вот средний наш «дорогой россиянин» начал изредка чесать репу.
За него говорить не берусь, но, думаю, сказал бы он тебе голосом своего прадеда раскулаченного примерно вот что:
«Стабильность, понятно, штука хорошая. Но как-то что-то где-то (а коли по прямоте, то — везде) слишком уж много стали воровать да грабить. Не олигархи, нет — эти свое место знают. А вот те, кто взялся нынче вместо тех злодеев “потоками” рулить, эти уж больно хитро рулят. По слухам — чаще бюджет пилят.
Да ладно бы эти одни, сверху, воровали, тогда б еще ничего — бюджет теперь от нефти распух, чего ж не отщипнуть, раз доверили.
Так ведь и здесь, вон, снизу грабят. И грабят не то чтобы с наганом по ларькам шастая — лихие времена кончились. Грабят аккуратненько так. Зайдет в ларек твой или в офисную твою комнатуху вполне себе официальный дядька, вынет документик: пожарная, мол, охрана, или там санинспектор, или налоговик, или какой другой — всех не пересчитать. Войдет, окинет взглядом офис твой зачуханный, в бумажках пороется и покачает головкой: “Непорядок…” А затем глянет ласково в глаза твои: “Что делать-то будем?..”
Ну, ты ж, блин, не без понятия. Лезешь в карман. (Заметь, не он в твой карман лезет. Сам лезешь.)
Или, допустим, стройку ты начал. А кому дом сдавать? Тому же дядьке с “корочкой”. И тут уж малой деньгой не отделаешься. Даже если у тебя всё в порядке.
Не дашь этому, скажешь: «Проверяй, сколько хочешь, не отстегну», он и проверять не будет, другого пришлет, потом третьего. Ни хрена ты дом свой не сдашь, пока не врубишься и артачиться не прекратишь.
Если на принцип встанешь, попрешься в суд, так и судья на тебя ласково глянет — у него ж до тебя инспектор твой побывал. Стало быть, теперь и судья в доле. Теперь тебе, дурню, вдвое больше отстегивать придется.