Вот в чем фокус
Шрифт:
Хорошая у Сергея Иваныча жена, но немного суеверная.
Собрала гостей на день рождения. Люди только рюмки подняли, а она вдруг бегом из квартиры. Привела соседа.
— А то,— говорит,— за столом тринадцать человек. Не к добру.
Подняли тост за именинницу. Вдруг кто-то говорит:
— А ведь нас пятнадцать стало. Тринадцати-то и не было. Именинница самою себя забыла сосчитать.
Тьфу! Незачем было и соседа приводить! Но не выгонять же человека. Так и остался. Больше того,
Вот они, суеверия.
Сергей Иваныч как-то вышел из дому, на лестнице опомнился: перчатки забыл. Вернулся — не тут-то было.
— Нельзя,— говорит она.— Дороги не будет.
Он говорит:
— Ну, так ты мне их подай.
— Через порог не подают. Плохая примета.
— Тогда выйди с ними сюда, на площадку, тут передашь.
— А как я обратно вернусь? Тогда и мне на весь день дороги не будет.
Так и ушел без перчаток. А мороз был под тридцать. Мило!
А однажды возвращается он с работы, а жена во дворе стоит и плачет.
— Что случилось?
— Домой не могу попасть...
— Ключ потеряла?
— Нет... Меня черная кошка вокруг обежала!
— Давно стоишь?
— Давно.
— Ну, хватит,— говорит Сергей Иваныч.— Что за глупости. Идем.
— Нельзя! Что-нибудь случится.
— Ничего с тобой не случится.
— Не со мной, так с тобой. Ты же мне не чужой человек. Что же, я тебе зла желаю?
— Что же будем делать? — спрашивает Сергей Иваныч.
— Не знаю. Вынеси мне поесть.
Пошел Сергей Иваныч домой, бутерброд изготавливать, а пока шел, прикидывал, во что ему суеверие жены обойдется. Палатку придется купить, раскладушку да три раза в день ходить кормить ее там, во дворе. Да по ночам охранять. Ужас!
И вдруг придумал простой выход.
Вернулся во двор, несет бутерброд, а сам хромает.
— Все! — издали еще кричит.— Можешь идти! Уже все равно случилось: я ногу подвернул.
Жена бутерброд схватила.
— Ой! — говорит.— Большое тебе спасибо.
Так и не понял, за что спасибо, за ногу или за бутерброд.
А ногу эту, будто бы подвернутую, дома позволил жене забинтовать крепко-накрепко. И весь вечер прихрамывал и стонал. И на всякий случай даже назавтра иногда хромал. Прямо артист!
Хорошая у Сергея Иваныча жена, но немножко строгая. Болтовни не любит.
Допустим, сидят они на кухне, обедают. Сергей Иваныч говорит:
— Холодно сегодня.
Жена говорит:
— Я понимаю, если бы лето было. А то ведь январь. Это же очевидно — что холодно. Терпеть не могу, когда говорят очевидные вещи. Нечего сказать — молчи.
И постепенно отучила Сергея Иваныча очевидные
Недавно жена белье гладила, а Сергей Иваныч газету читал. Вдруг телефон. Жена с подружкой разболталась, а про утюг забыла. Опомнилась, когда уж паленым по всей квартире понесло.
— Ты что, не мог мне крикнуть, что я про утюг забыла? Если уж самому лень встать! Из-за тебя наволочку сожгла.
— Прости, дорогая,— говорит Сергей Иваныч.— Но я подумал: если забыть включенный утюг, от него обязательно что-нибудь загорится. Это же очевидно. А очевидные вещи ты мне запретила говорить.
Хорошая у Сергея Иваныча жена, но немножко капризная. Он, еще когда ухаживал, это заметил. Задумался. С чего бы ей быть капризной? И как это в дальнейшем скажется? Но потом решил: это у нее по молодости.
А на свадьбу кто-то книжку подарил. «Сказки» Андерсена. Для будущих, мол, детей. Но где еще эти дети — решил пока сам прочесть. Он не любит, когда вещь без употребления валяется. Тем более в детстве этих сказок не читал. Как-то прошел мимо.
И вот прочел он «Принцессу на горошине» и вдруг подумал: а не с того ли жена капризная, что она из принцесс?! Вот это тогда, значит, вляпался. Это тогда, значит, не случайно в ней, а ввиду происхождения. И не только не ослабнет с возрастом, а непременно укрепится. Вот, значит, глупость, что он женился на ней!
Но что же теперь делать? Единственное — проверить, как в сказке. Но он научно подошел. Сначала для сравнения себя проверил. Закатил горошину под простыню. Лег — ничего не чувствует. Что значит — простой человек.
Ну, затем осуществил основной опыт. А надо сказать, они как только поженились, заказали на местной фабрике тахту. Пока еще на спальный гарнитур скопят, а семейная жизнь не ждет. Замечательную им сделали тахту, широкую. И недорого взяли.
И вот положил Сергей Иваныч горошину под простыню — с той стороны, где жена изволит почивать.
Утром только проснулись, еще не поднялись, а он уж спрашивает:
— Как спала?
— Нормально.
Отлегло от сердца: простой человек. Пройдут капризы. Но для полной точности спрашивает:
— Ничего тебе не мешало?
Жена подумала.
— А вообще-то, что-то немного мешало. Но не так чтобы очень. А не поймешь что.
Расстроился Сергей Иваныч: хоть и не такая сильная чувствительность, как у той принцессы, но все же выше, чем у простого человека. Принцесса не принцесса, но дворянское происхождение не исключено. Не пройдут у нее капризы, ох, не пройдут!