Vox Humana: Собрание стихотворений

Аверьянова Лидия Ивановна

В сборник «Пряничный солдат» Аверьянова включила десять сонетов, семь из них обращены к истории российской империи и судьбам ее властителей: «Усыпальница», «Иоанн Антонович», «Павел Петрович», «Анна Иоанновна», «Три Алексея», «Софья Алексеевна», «Ледяной Дом». Центральное место в цикле, вероятно, отводилось сонету «Иоанн Антонович», трагическая участь императора-младенца осмысляется автором как извечный, непоколебимый символ российской истории:

Забытыми в глуши, опальными – что время? – Расстрелянными – им удел блаженный дан – Бездомными – их тьмы! – ты грозно правишь всеми, Прообраз всей Руси – несчастный Иоанн.

Иоанн VI (1740-1764)

был провозглашен императором в двухмесячном возрасте (при регентстве герцога Курляндского Э.И. Бирона, затем собственной матери Анны Леопольдовны), младенцем был свергнут Елизаветой Петровной, провел всю жизнь в тюрьмах и одиночных камерах, был убит охраной при I попытке мятежника его освободить.

Сонеты написаны в 1937 г., когда судьба Аверьяновой уже была предрешена – рукопись «Стихов о Петербурге» оказалась за рубежом, а ей, вероятно, оставалось только ждать очередного ареста. В предпосланном циклу сонете-акростихе, обращенном к Всеволоду Петрову, она как будто бы предчувствовала: «Придет ли, наконец, великий ледоход? / Его мы оба ждем, по-разному, быть может… / Ты – переждешь легко. Тебе — двадцатый год».

Сборник получил название по имени персонажей сказки Э.Т.А. Гофмана «Щелкунчик и Мышиный король» (1816): пряничные человечки, самоотверженно вступившие в бой с солдатами Мышиного короля, гибнут почем зря, – судьба культурного слоя России:

Мы можем говорить и думать о расстреле. Но, горше всех других, дана нам мысль одна: Что справится без нас огромная страна.

«Иоанн Антонович», 1935

«Экскурсия» по Петербургу, начатая у стен Зимнего дворца, заканчивается в Петропавловской крепости: у равелинов – в бывшей царской тюрьме и в Усыпальнице Петропавловского собора – перед надгробиями династии Романовых. Тюрьма и кладбище – довлеющий мотив последней «прогулки» в «путеводителе», озаглавленном «Серебряная Рака».

Отправляя за границу рукопись «Стихов о Петербурге» Э. Ло Гато [160] , Аверьянова писала:

С.-Петербург, 9/ХII. 37

Глубокоуважаемый и дорогой

Гектор Эммануилович!

Получила сегодня письмецо от моей ученицы, которая виделась с Вами в Риме. Очень рада была узнать от нее, что Вы здоровы.

Благодарю Вас сердечно за интерес к моим стихам – счастье было бы знать, что они напечатаны, в особенности, если это может сделать Университет, т.к. иные издательства представляются не столь ценными…

160

Вероятно, книга была отправлена Э. Ло Гатто неслучайно (по близости интересов), среди его многочисленных трудов, вышедших в послевоенное время: «Итальянские мастера в России» (т. 1-3,1927,1934,1943) и книга «Миф о Петербурге» (1960).

Анна Андреевна жива и более или менее здорова. Этим летом я была очень близко знакома с ее сыном Львом Николаевичем Гумилевым, который мне очень нравится. Он очень хорошо учится (студент-историк), его научная работа куплена Академией Наук, но он очень несчастный мальчик: пьет, ругается, ведет себя часто очень вольно, так что я его покамест не принимаю, хотя сама очень по Нем скучаю. Может быть, станет старше и приличнее…

Анну Андреевну я не видела давно, т.к. она меня приглашает только если ей что-нибудь от меня нужно. Но я очень ее люблю и от­того не хочу писать о ней даже Вам, т.к. много невеселого пришлось бы сказать о ней… Может быть, Бог даст, мы с Вами увидимся и тогда о ней поговорим. Во всяком случае, она теперь ходит пешком, гуляет, а не лежит, как раньше.

Извините, что не пишу Вам на Вашем родном языке: за эти 2 последние года приходится заниматься другими языками, и боюсь наделать больших ошибок.

Если Вы действительно сможете издать стихи мои о Петербурге, которые имеются у моей ученицы, то хорошо было бы заказать какому-ниб<удь> хорошему художнику иллюстрации к каждому стихотворению (напр<имер>), в стиле Добужинского) [161] . Сонеты из книги «Пряничный Солдат» лучше приложить в конце книги «Серебряная

Рака», в виде второй ее части. Посылаю Вам дополнения к «Серебряной Раке».

161

Мстислав Валериянович Добужинский (1875-1957) - мастер городского пейзажа, прославился своими графическими и живописными полотнами, запечатлевшими Петербург; особое признание получили его иллюстрации к повести Достоевского “Белые ночи” (1922).

Ужасно, что Вы больше не приехали – моя девочка мне писала, почему.

Прощайте же и знайте, что я с радостью иду на все тяжелые жертвы ради моей бедной книги – parve, nec invidio, sine me, libre, ibis… [162] Будьте ей добрым крестным отцом!

Привет Вашей семье, не бойтесь за меня и не жалейте: природные данные каждого человека должны иметь свободное развитие, в этом – залог развития культуры. Вспоминайте нас всех иногда, пишите через мою ученицу, если захотите написать.

162

Маленькая – и я не ропщу – книжка, без меня пойдешь ты… (лат.). Овидий, «Скорбные элегии», кн. 1, элегия 1.

Лидия Аверьянова

P.S. Псевдонима не давайте, пожалуйста, пускай книга идет под моим полным именем, как моя подпись. Один конец! Хорошо бы иметь корректуру» [163] .

Одновременно, в письме от 9 декабря 1937 г. своей ученице, переправлявшей рукописи за границу, Аверьянова отдавала последние распоряжения относительно издания книги:

«Бетти дорогая,

Спасибо тебе большое за твое сердечное письмо. Я хочу, чтобы книга а) была опубликована в Праге, если возможно, Университетом б) под моим собственным именем, поскольку никакой псевдоним не способен скрыть стиль или тему.

163

Цитирую по: Тименчик Р. О стихах-эмигрантах. С. 125.

с) Я хочу, чтобы ты, если возможно, передала мне корректурные листы всего на 1 денек, они будут возвращены тем же путем, каким была возвращена книга госпожи Уны.

Я очень больна и несчастна, у меня был роман с единственным сыном Ахматовой, очень обаятельным студентом, но пьяницей и непорядочным человеком сверх меры, так что перестала видеться с ним (но не перестала любить), хотя он очень умный и добрый в глубине души. Люблю тебя.

Твоя совсем старая и дряхлая лисица Л.

П.С. Напиши мне поскорее, поскольку я чувствую…. ну, ты понимаешь. Л.А.» [164]

164

Текст оригинала (Hoover Institution on War, Revolution and Peace. Gleb P. Struve Collection. Box 75. Folder 2): «9/XII 37. Betty dear, Thank you so much for your kind letter. I want the book a) to be published i Prague if possible by the University b) under my own name, for no pen-name will ever be able to hide the stile r topic. c) I want you, if possible, to let me have the proof-sheets for just 1 day, to e returned in the same way, as Dame Una book was. I am very ill and unhappy, had a love-affair with Akhmatova's only son, cry charming student, but a drunkard and indecent to excess, so that I ceased see him (but not to care), although he is very clever and kind at heart. Love from your most old and she-fox Lys. P.S. Write to me again soon, for I fell sort of… you understand. L.А.»

В 1937 г., в предчувствии беды или конца, Аверьянова вдогонку «Серебряной Раке» пишет и отсылает еще пять стихотворений: «Колокол Св. Сампсония» («Он был подобен темной сливе…»), «У костюмерной мастерской…», «Сонет» («Люблю под шрифтом легшие леса…»), «Превыше всех меня любил…», «Россия. Нет такого слова…». По вполне понятной причине они не вошли в основной корпус книги, и, тем не менее воспринимаются не только как ее логическое завершение, но и как послание (на это указывает приложенный к автографам стихотворный лист, на котором Аверьянова записала пушкинское послание декабристам – «В Сибирь» («Во глубине сибирских руд…»), 1827).