Война 1812

Трифоев Александр Владимирович

– Не может быть!
– старичок привстал на носочки. Попытался выглянуть из-за спины стоящих впереди зрителей.

– Ого!
– Степан присвистнул. По толпе пошли крики удивления.

– Чего-сь, там?
– дед не оставлял попыток найти окошечко. Метался из стороны в сторону.
– Сподобилась? Петь, будя? Ужо в конце концов?

– Не, - Степан ошалело посмотрел на лесовика.
– Вызвала самого задиристого поручика на дуэль. И при всех господах офицерах собралась его застрелить...

.......

– Дорогие друзья. В

завершении нашего выступления. По многочисленным просьбам. Несравненная Глафира Суконникова, исполнит новую песню под названием "Москва златоглавая". Она посвящена всем русским людям - защитникам нашей славной, древней столицы. Слушаем, а кому любо подпеваем.

– Москва златоглавая,– едва слышно начала распевку миловидная девчушка в мундире корнета.

– Перезвон колоколов,– её голос, подобно водопаду, наливался, расширялся, набирал силу, с шумом выплёскивался наружу.

– Царь-пушка державная, аромат пирогов,– он заиграл, зашумел, заискрился переливами, красками, оттенками.

– Эх!!! конфетки-бараночки, словно лебеди-саночки, - волна энергетики, усиленная двумя десятками гармоней, пошла по многотысячной толпе подобно ловине. Начала сжимать сердца, выбивать слезы из глаз.

– Ой, вы кони залетные, слышен крик ямщика.

Молодицы румяные, от мороза чуть пьяные

Грациозно сбивают рыхлый снег с каблучка...

......

– Матерь божья!
– удивлённо звучало со всех сторон в ответ на пение.
– Ай да девка! Ай да красная! До чего же ладная, складная, голосистая... Хрен, этим немцем, а не сто миллионов! Не отдадим!

– Кого?

– Ни её, ни МОСКВУ!

***

Огнедышащий кавказский парень, он же командующий второй Западной армией, Багратион Пётр Иванович, недовольно раздувая ноздри, зашел к Кутузову.

– Ваше сиятельство, я только, что объехал и посмотрел всё, что наворотил, этот... горе полковник. И вот мое мнение! Из него строитель фортификаций! Прости, господи!
– Посмотрели на икону.
– Как из меня пьяный горшечник. У меня нет слов - это безобразие!

Кутузов сидел за столом перед картой, кутался в шинель, пил чай. Глотнув кипятка, он не торопясь произнёс.
– Напрасно вы так о князе Ланине, любезный Пётр Иванович.
– Поднял указательный палец, покачал им.
– Между прочим, сам государь-император, в своём последнем письме хвалит его и называет... Un talent jeune et talentueux. (Молодое и талантливое дарование. Франц.).

– Не может быть!
– не поверили сказанному.
– Ваше сиятельство, простите! Но, это - чёрт знает, что! А не укрепление. Какого дьявола! Он всё замаскировал? Зачем эта листва, кусты, цветочки? Он быещё...- Il a cassе la serre et a lancе les oiseaux. (Разбил

оранжерею и птичек запустил. Франц.). Мы в армии – или где? На черта он спрятал все пушки? Завалил ветками? Что это за сети по всему редуту? Как он через них будет стрелять?

Командующий спокойно погонял чай между щёк. – Милейший Пётр Иванович, вам что-то не нравится? Говорите, прямо. Не таясь

Багратион нахмурил густые брови.
– Говорю, прямо. Не нравится – ВСЁ! Я не смогу воевать на этом ужасном участке поля! Где этот плут и мошенник перекопал, изувечил, изуродовал каждый метр. Тут же везде - яма на яме, рытвина на колдобине. Какого черта навалили камней у леса? Что за узкие траншеи в земле? А ежей, в реку, насовали, зачем? Как я буду наступать? Обходить? Совершать фланговый прорыв? Мне потребуется скорость, напор, быстрота. А здесь? Солдаты сразу же поломают ноги. Искалечатся. Про конницу молчу, вообще!

Кутузов покрутил стакан с чаем. Погрел руки о стенки сосуда. Подул на горячую воду. Посмотрел куда-то вдаль.
– Дорогой Пётр Иванович, а ты не будешь наступать.

– Как не буду? Как можно бить неприятеля не наступая?

– Вот, так… Отведешь войска в сторону Семёновского. Встанешь за лесом. Недалеко от флешей.
– Ткнули пальцем в карту.
– Здесь. И будешь ждать.

– Чего ждать?

Главнокомандующий снова сделал глоток. Укутался в шинель. Таинственно помолчал. После чего произнёс. – Моего приказа.

Багратион сощурился. Хлопнул рукой по ноге.
– Я-то отойду. Чего не отойти? Я уже давно отхожу. От самой границы. Когда надо драться и гнать француза в обратную сторону! Только кто это будет делать? А? Понял! Воевать будет - этот, ваш Jeune talent? (Молодой талант. Франц.).

В ответ спокойно покачали головой. Поставили стакан на стол. – Вначале редут, пушки, обманки и перекопанное ямами поле. А потом посмотрим.

***

Трое ряженых крестьян остановились отдохнуть на холме, в нескольких метрах, от хорошо накатанной просёлочной дороги. Один из них залез на высокий куст. Вытащил подзорную трубу. Осмотрел окружающую местность. Увидел пушки, расположенные в линию с левой и правой стороны высокого холма. Начал считать.

– Двадцать пять... шесть... семь... восемь.
– Убрал окуляр от глаз, посмотрел вниз. Продублировал информацию находящемуся снизу.
– Янек, вижу двадцать восемь пушек. Стоят вплотную друг к другу. Рядом с каждой пушкой по два-три человека обслуги. Получается вся местность просто набита русскими орудиями. С той стороны тридцать и с этой двадцать восемь.

Наблюдатель поднёс оптический прибор к глазам. Продолжил бубнить под нос. – Так, привезли ещё одну. И ещё. Стало быть... двадцать девять. Тридцать. С каждой стороны по тридцать орудий. Итого шестьдесят штук. Все - 12-фунтовые.