Война Григория Васина
Шрифт:
Перед командным шатром собралось пятнадцать человек, тринадцать из них десятники, которые остались живы, сын кхана Тунгута Ладомил и я, залетный казачек из другого мира.
– Браты, шо буде дела? Яки буде воевати?
– вот так просто и не затейливо начал военный совет мой десятник Тарас, как самый уважаемый воин в гридне.
– Шо делати?
– удивился десятник Мирослав, который в авторитете так же не уступал Тарасу, - ми ща порешаха. А ут ти хлопе, хто таки?
– указал он на меня, - спивати шо буде?
Ну, началось в колхозе утро, - усмехнулся
– Цэ Мирослау, хлопе, шо упасу наши житии, - ответил ему угрожающе Тарас, - поки ти удрапал, та, щи пятки суиркали.
Миросла замолк, но внезапно его поддержали еще два десятника, которым мое появление на военном совете тоже не понравилось.
– Ми усами упасли, суои житии!
– Он, московит!
– выпалил Ладомир, - академию заканчивал! Нам полезны будут его советы.
Горячий мальчонка, - подумал я, - и с чего он взял, что я академию заканчивал? А! Я же говорю на академическом аринском языке! Однако если считать мой альма-матер, Политех - академией, то я действительно ее заканчивал. И судя по всему, кроме меня, здесь никто академий не кончал. Поэтому молчание недовольных десятников я воспринял, как признание за мной право голоса. Однако Мирослава моя ученая степень не смутила, и он задал логичный вопрос.
– Шо московиту ту делати? Откель он узялси?
– Шел по лесу, упал, потерял сознание, очнулся - гипс! Такая версия годится?
– спросил я в лоб десятника Мирослава, - мы уже пятнадцать минут тут выясняем, кто я такой! Вместо того чтобы эти пятнадцать минут выяснять, как победить Улугбека и освободить город Тунгут. Лично у тебя есть предложения?
– Нима, - потупился Мирослав.
И почему всегда, у кого в башке "нима", самые говорливые?
– спросил я сам себя.
– Значит так, - сказал я уже вслух, - выход у нас есть. Я осмотрел обоз, в обозе есть порох. Эта смесь уже сама по себе хорошее оружие.
– Пушик нима, - опять встрял Мирослав.
– Можно сделать гранаты, - не обращая внимание, на кислую мину Мирослава, предложил я.
– Шо цэ таке?
– заинтересовался Тарас.
– В кожаный мешочек насыпаем порох, добавляем в смесь металлические осколки, можно наконечники стрел. Они тоже есть в обозе. Далее связываем мешочек и вставляем фитиль. Фитиль поджигаем, бросаем гранату в противника, она взрывается, металлические осколки поражают все живое в радиусе пятнадцати метров. Как то так.
– Шо цэ тако фитиль?
– снова спросил мой десятник.
– Шнур, который хорошо горит. Делается так. С водой смешиваем порох, кладем в раствор веревку, она пропитывается эти раствором. Далее веревку сушим и получаем фитиль. Режим веревку на небольшие кусочки. Засекаем, за сколько этот кусочек прогорит. Нам нужно рассчитать так, чтобы граната не взорвалась в руках гранатометчика и в воздухе.
– А еси ми сами сибя узоруем?
– задал первый дельный вопрос за сегодня Мирослав.
– Метать нужно далеко, тогда не взорвем, - ответил я, - метров на пятьдесят, примерно вон до того дерева.
– Добре, Никодим може так кидаху, -
Посыпались предложения других десятников, набралось примерно человек пять, сопоставимых по силе Никодиму.
– Что бы нам превратить конницу Улугбека в фарш, метать на такую длину должны как минимум человек тридцать, - возразил я.
– Шо цэ таки - фарш?
– спросил кто-то из десятников.
– Это мясо, которое мелко порезано ножиком, фарш.
Десятники заулыбались, представляя Улугбека в фарше.
– Чи хде ми сыскаху стольки силачев?
– вернул нас к проблеме метателей гранат Мирослав.
Все же работает у него голова, зря я на него злился.
– Сделаем пращу, очень простое приспособление, вот ее схема, - я стал палкой чертить на земле небольшой чертеж, - это ремни, один нужно крепко привязать к руке, а второй просто сжать в кулаке, а это ложбинка, куда кладется граната.
Пока десятники рассматривали чертеж и переговаривались, я усмехнулся, все, что я рассказал это же наши уличные знания, ни в каких академиях этого не преподают. Как сделать пращу, как сделать фитиль, как смастерить самую простую бомбочку, все это известно любому мальчишке, который рос не у компа. А я был именно таким.
– Схольки нуже хранат, шобы расбиваху Улухбэка?
– спросил Тарас.
– Я думаю сотню, но лучше сделать двести, запас карман не тянет.
– Хто их буде делати?
– это уже завозмущались все десятники сразу.
– Нас здесь две сотни, каждый сделает по штуке, это займет полчаса, - успокоил я всех, - а теперь самое главное, тактический план боя на завтра!
Над тактическим планом мы бились еще час, пока не пришли к общему решению. После военного совета я чувствовал себя так, как будто разгружал вагоны. Я подошел к шатру нашего десятка быстро поел и рухнул спать.
8.
– Гриня, Гриня, - сквозь сон меня звал чей-то ласковый голос.
– Я на работу сегодня не пойду, - пролепетал еле-еле я, - я заболел, - на ходу придумал стопроцентную отмазу.
– Гриня, фитиля делаха нади.
– Какой фитиль?
– я открыл глаза на, меня в отсвете костра смотрел виноватыми глазами Петруха.
– Яки ми буде биваху Улухбека биз фитиля?
– Сделай мне чашечку горячего кофе со сливками, - попросил я умоляюще своего соратника.
– Може у хазначую поспрошаху?
– задумался Петр.
– Шуткую я, - успокоил я парня, - воды принеси умыться.
– Это я зараз!
– обрадовался он.
Весь наш походный лагерь утопал в глубоких сумерках, но не все спали. Я прошел к обозным телегам, где меня встретил Казимир, он смотрел на меня волком.
– Усю кожу изрезаху, - пробубнил он, - усе стрилы поломати!
– всплеснул руками казначей.
Я оглядел, на что пошла обозная кожа и стрелы. На телеге высилась куча кожаных мешочков.
– Добре!
– похлопал я по плечу казначея, - будет тебе орден, или медаль, за победу над врагом, - я подмигнул ничего не понимающему мужичку, - давай веревку, бечёвку.