Война сердец

Darina Naar

— Слыхал я, как они говорили между собой, что идут в казино «Червонная дама», — сеньор Нестор наклонился к эстеллиному уху. — Только тсс-с-с. Ежели они узнают, что это я проболтался, так не сносить мне головы. Сеньор Данте в последнее время жуть какой злой. Я аж содрогаюсь. Он как гаркнет порой, уши закладывает.

— А где это казино находится, сеньор Нестор? — спросила Эстелла.

— А это на пересечении улиц Ла Фортуна и Баррьо де Грана.

— Спасибо, сеньор Нестор!

— В казино, как же! — фыркнула Сантана, когда они с Эстеллой вышли на улицу. — Знаю я, куда они попёрлись. Все мужчины

там околачиваются. В бордель. Клем небось к той девице потопал. По ней сразу было видать, что она падшая. У неё волосы крашенные, а волосы красят только проститутки.

Расстроенная Эстелла молчала — она планировала увидеть Данте немедленно, а теперь придётся ждать, когда он возвратится.

— А пойдём туда! — предложила Сантана, видя замешательство подруги.

— Куда «туда»?

— Ну... туда, в это казино. Если они там, мы их найдём. А если нет, спросим, где они. Ты знаешь, где находятся эти улицы: Ла Фортуна и Баррьо де Грана?

— Знаю,— вздохнула Эстелла, припомнив свой поход с Мисолиной к донье Нэле. Её удивляло рвение Сантаны найти Клема, не важно в казино ли, в борделе ли. Сама Эстелла морально не была готова увидеть Данте в объятиях какой-нибудь шлюхи.

— Тогда давай поймаем экипаж! — распорядилась Сантана, и Эстелле пришлось смириться. Во-первых, она не хочет возвращаться в замок Рейес. Во-вторых, хочет увидеть Данте, даже если он развлекается с проститутками. В-третьих, Сантана была полна решимости, чтобы устроить разборки с Клемом, и Эстелла не могла отпустить её одну в Баррьо де Грана. Она знает, чем это чревато.

Через полчаса девушки прибыли на угол улиц Ла Фортуна и Баррьо де Грана, где красовалось, сияющее всеми цветами радуги, казино «Червонная дама». Яркие двери, резные окна, вывеска в форме игральной карты. Вокруг — постриженные квадратом кустики да скамейки, где расположились богато одетые клиенты — в основном мужчины, на вид респектабельные. Кто-то из них вышел из казино подышать воздухом, кто-то покурить, а кто-то, спустив все деньги, сидел на лавке, печально глядя в одну точку.

Энтузиазм Сантаны иссяк, когда они с Эстеллой оказались у двери.

— Ой, Эсти, я не хочу заходить внутрь, — шепнула она. — Мы же приличные дамы, а это место нехорошее. Что о нас подумают? Если мы туда войдём, мы себя скомпрометируем.

— Санти, ты хочешь найти Клема или нет? — раздражённо спросила Эстелла. В отличие от подруги, в ней взыграла решимость — ради Данте она войдёт куда угодно. Она должна с ним помириться, чтобы излечить его от болезни, пока он не закончил как прадедушка Ландольфо.

— Хочу, — потупилась Сантана, рассматривая свои полосатые туфельки.

— Тогда не трусь! — и Эстелла толкнула входную дверь, аляповато разрисованную завитками.

Внутри пахло табачным дымом, и Сантана тут же чихнула. В казино стояли жуткий смрад, шум, хохот, выкрики крупье: «Делайте ваши ставки господа!». Клиентами в основном были мужчины, но Эстелла заметила и несколько дам, важно восседающих за карточными столами. Дым разъедал глаза, и Сантана, судорожно открыв рот, кинулась назад к двери.

— Ты чего? — удивилась Эстелла.

— Нет уж, я туда не пойду! — ответила та, зажимая нос пальцами. — Я слишком воспитана для такой компании, там одни мужчины, и я сейчас задохнусь.

Тут же дышать невозможно! — жаловалась она.

Махнув на неё рукой, Эстелла начала пробираться между столиками. Ловя на себе косые взгляды дам и любопытные кавалеров, она дошла до барной стойки, за которой расположилась девица, одетая в ярко-красный мужской фрак. Разливая всем желающим горячительные напитки, она жеманно хихикала.

Эстелла спросила у девицы про Данте и Клементе, описав их внешность, и барменша вспомнила о ком идёт речь, так как юноши были приметные. Она объяснила, что Данте, Клем и мужчина средних лет (Эстелла знала от сеньора Нестора, что это Гаспар) пробыли в казино недолго: выпив, понаблюдали за игрой и отправились в бордель.

Ну вот, Санти сразу догадалась, что они в борделе, а Эстелла ещё и не верила. Данте пошёл развлекаться с проститутками. Неужели он о ней забыл? И Эстелла испытала укол ревности, хотя и понимала, что сама во всём виновата.

Сантану она нашла на улице. Та уже отдышалась и новость о борделе встретила безразлично.

— Я даже не сомневалась, что они там. Потому что они бедные, — объяснила она свои догадки. — Нечего им делать в казино, тут только богачи спускают своё состояние, а им и проигрывать-то нечего.

Подруги пересекли улицу и вскоре уже разглядывали розовую птицу на крыше да вывеску: «Фламинго — дом наслаждений».

— Фу-у, какая гадость! — поморщилась Сантана. — Дом наслаждений, придумали же! И как мы туда войдём? Там же у них теперь в разгаре эти самые наслаждения, — переживала она. — Я никогда не была в борделе, да и дамы туда не ходят. Нас, наверное, и не пустят.

— Пустят, Санти, пустят. Данте мне говорил, что дамы тоже туда приходят. Ну эти, такие, — Эстелла замялась, вспомнив, как Сантана однажды уверяла её, что относится к числу «таких», — ну те, которые женщин любят, — промямлила она робко. — Надо просто войти и сказать хозяйке, что мы пришли за своими мужьями, вот и всё, — с этими словами она толкнула входную дверь.

Миновав холл, где стояли лавки и плескались фонтаны, девушки очутились в центральной зале. С момента, как Эстелла была тут в последний раз, «Фламинго» мало изменился: те же обитые красным плюшем стены, картины с голыми женщинами, поросяче-розовые пуфы, золотистые ковры и диваны. Запах спиртного и курева ударил подругам в носы, как и в казино. Клиентов: старых и молодых, толстых и худых, богатых и не очень, окружали толпы девиц. Разодетые в яркие корсеты и панталоны с рюшами, все вместе они напоминали тропических бабочек, слетевшихся на клумбу, полную ароматных цветов.

Искать объекты своих мучений подругам долго не пришлось. Эстелла оглянулась, высматривая хозяйку, и взгляд её мигом выцепил знакомый силуэт. Длинные чёрные волосы, эффектная поза, стройный стан. Он сидел на диване в центре залы, а на коленях его расположилась белокурая девица, с лицом прикрытым маской с перьями. То что это Данте, Эстелла не сомневалось: сердце заколотилось как бешеное, а перед глазами поползла дымка, и ярость схватила за горло, едва не задушив. Никогда ещё Эстелла такой ревности не испытывала — ей захотелось на куски разорвать девку, что сидела верхом на Данте. Это её, её мужчина! Только её! Какого чёрта эта дура к нему прилипла?!