Война. Часть 4
Шрифт:
Сверху со стороны личных покоев раздаётся шум хлопнувшей двери и на лестнице появляется грузная фигура рейхсмаршала, завёрнутая в просторный халат из блестящей зелёной парчи. В ответ на партийное приветствие гостей Геринг хмуро кивает, вяло машет правой рукой и, придерживая полу халата левой, мелкими шагами движется в сторону высокого зала, отведённого под кабинет. Там он садится за гигантских размеров письменный стол и указывает посетителям на два низеньких креслица перед ним.
– Я не успел прочесть ваши доклады, господа,- Геринг кивает на две кожаные папки, лежащие перед ним, и чиркает спичкой,- не могли бы вы кратко пересказать их содержимое и подробнее остановиться на выводах. Начинайте вы, генерал.
– Слушаюсь, господин рейхсмаршал, кхм-кхм,- прочищает горло Тодт,- как видно из названия моего доклада он посвящён
Геринг, даже не взглянув на Дарре, согласно кивает.
– ... Спасибо. Итак, нехватка рабочей силы, наряду с острой нехваткой сырья, является основной проблемой германской экономики, которая уже сейчас серьёзно влияет на возможности Германии обеспечить потребности вермахта и гражданского населения в условиях идущей войны. Если до начала 1940 года, в том числе за счёт привлечения иностранной рабочей силы, которая составила два с половиной миллиона человек, нам ещё удавалось поддерживать численность рабочей силы в промышленности на уровне 16 миллионов человек, то начиная с конца лета прошлого в связи с ускоренной мобилизацией и недостатком валюты для выплат иностранцам, она упала до 14 миллионов. Особенно это коснулось военной промышленности, которую в короткий срок покинули более миллиона квалифицированных. Заменить их попросту некем...
– Почему вы не хотите,- Геринг поднимает руку,- использовать у себя польских и французских военнопленных?
– ... Хотим, господин рейхсмаршал,- делает паузу Тодт,- но сделать это не так просто. В городских условиях даже если найти среди пленных столько квалифицированных рабочих, то сгруппировать, разместить и обеспечить охрану миллиону человек не представляется возможным. Поэтому более 90 процентов из полутора миллионов военнопленных из Франции и Польши, будучи переведенными в разряд гражданских лиц, направлены в сельское хозяйство. Поскольку в сельской местности значительно легче и меньшими силами можно обеспечить раздельное проживание арийского и неарийского населения. Однако и это не компенсирует огромный недостаток рабочих рук в сельском хозяйстве, которого мобилизация коснулась в значительно большей степени, чем промышленности. Это привело к тому, что в данный момент мы обеспечиваем себя продовольствием лишь на 83 процента. Чтобы выйти на самообеспечение нам необходимо влить в сельское хозяйства ещё примерно 2 миллиона работников...
– Где взять эти 2 миллиона работников?- С проворством, которого трудно было ожидать от такого толстяка, Геринг вскакивает и принимается возбуждённо ходить взад-вперёд.- Дарре, вы не думали о повышении производительности труда? Механизация и рационализация производства для вас что - пустой звук?
– Нет, рейхсмаршал,- бычится рейхсминистр продовольствия,- не пустой. Механизацией труда крестьян мы занимаемся постоянно, но не везде она эффективна, особенно в отношении средних и мелких хозяйств, которые составляют основу аграрной структуры нашего государства. Бездумная атака на крестьянство в 20-х годах с целью укрупнения крестьянских хозяйств когда за долги было продано около миллиона гектар крестьянской земли, а их доходы сократились вдвое, едва не погубила немецкое крестьянство, которое является основой арийского общества. Крестьянство - источник новой аристократии германского общества, его государственная значимость и общественная незаменимость закреплены в национал-социалистической идеологии 'почвы и крови'. Поэтому укрупнение крестьянских хозяйств в Германии возможно лишь за счёт переселения на новые территории. Пространство на Востоке, освобождённое от лишнего населения, должно стать новой родиной для этой части германского крестьянства.
Крякнув, Геринг останавливается и бессильно падает в огромное кожаное кресло:
– Продолжайте, Тодт. Теперь выводы.
– При текущем неутешительном развитии ситуации на фронте, господин рейхсмаршал, рассчитывать на быстрое окончание военной кампании на Востоке и быстрое возвращение наших солдат на рабочие места в промышленности и сельском хозяйстве становится невозможным. А ведь на таком развитии событий основываются планы, собранные в директивном
– Вам есть что добавить, Дарре?- спрашивает Геринг, не глядя на рейхсминистра продовольствия.
– Разве что несколько расширить тезис моего коллеги о кризисе продовольственного и непродовольственного снабжения рейха,- опускает голову тот,- начну с последнего - с началом войны на Востоке полностью прекратились поставки хлопка из Китая и России, хотя они и обеспечивали не более 5 процентов нашей потребности. Столь же тяжела ситуация и с шерстью. К уже введённому запрету на использование этих ресурсов для нужд гражданского населения, использованию чешской и польской трофейной формы для строительных частей, придётся в ближайшие месяцы остановить, например, производство шинелей для вермахта. Далее - практически сошёл на нет положительный эффект в части снабжения продовольствием из оккупированных территорий на Западе. Наглядный пример - Дания. Три миллиона датских коров, столько же свиней и 25 миллионов кур-несушек существовали почти исключительно на импортных кормах из Южной Америки и Маньчжоу-Го и были пущены под нож. Собственное же производство продовольствия, несмотря на принимаемые чрезвычайные меры, продолжает снижаться третий год подряд на 2-3 процента в год. Соглашаясь с коллегой Тодтом в том, что передышка на фронте необходима для успешного проведения сельскохозяйственных работ в этом году, уточню - что она не решит ни одной проблемы, стоящей перед сельским хозяйством. Решение продовольственной проблемы Германии в долгосрочной перспективе видится исключительно на Востоке и решить её можно только военным путём.
– В чём дело, Курт?- Ворчливо скрипит Геринг, замечая просунувшуюся в дверь голову референта.
– Звонил адъютант Шмундт, господин рейхсмаршал. Фюрер ждёт вас в Рейхсканцелярии в 14:30.
– Вы слышали, господа?
– Геринг поднимается из-за стола, показывая, что аудиенция окончена.
– Что касается ваших докладов..., я сам поговорю с фюрером о ваших опасениях..., направлять их копии напрямую в Рейхсканцелярию не надо. Хайль Гитлер!
* * *
– Как ты считаешь, Фриц,- Дарре сбоку смотрит на насупившегося Тодта, молча идущего по аллее к автомобилю - он станет говорить с фюрером?
– Уверен что нет,- со вздохом отвечает тот,- он передаст наши доклады своему крючкотвору из Управления по осуществлению четырёхлетнего плана Нойману, тот начнет его изучать, проверять основные цифры и на этом всё дело закончится. Геринг уже потерял всякий интерес к работе, его энергия почти иссякла, её хватает лишь на охоту и оичное обогащение. Ну и на то, чтобы создавать вокруг фюрера 'вакуум' - на верх идут лишь бодрые рапорты, как у нас всё хорошо, если не прекрасно. Я ещё надеялся, Рихард, когда предложил тебе это, что у него хотя бы чувство самосохранения сработает... Тебе известно, что мы собрались нападать на Испанию? Отчёт времени уже начался.
– Только не это,- почти застонал Дарре,- сажать себе на шею 25 миллионов голодных испанцев - форменное самоубийство. Сельскохозяйственное производство разрушено гражданской войной. По основным показателям оно упало в два раза. В стране начался бы натуральный голод, если бы не поставки пшеницы из Америки, которые прекратятся при нашей оккупации. При всех наших трудностях мы потребляем на четверть больше зерновых, на треть больше мяса и вдвое больше молока. Эти сведения относятся к 1940-му году, но не думаю, что ситуация в Испании в этом году сильно изменилась. Чтобы избежать голодных бунтов нам придётся поставлять туда продовольствие...