Война. Часть 4
Шрифт:
Москва, Кремль, кабинет Сталина.
5 июля 1941 года, 18:50.
– ... И вообще в первую неделю июля,- начальник Генерального штаба отдаёт указку 'направленцу',- на всём протяжении фронта отмечается ослабление интенсивности боевых действий. В особенности это заметно в последние три дня, когда германские и наши танковые части в Польше были отведены в тыловые районы от линии боевого соприкосновения на расстояние до пятидесяти километров. Исключение составляет участок фронта в Румынии, где боестолкновения в районе нефтяных полей Плоешти даже несколько усилились. Очевидно, что немцы пытаются захватить как можно больше территории перед неизбежной остановкой боевых действий...
– 'Неизбежной', говорите,- вождь отходит от висящей на стене карты и возвращается к письменному столу,- вы присаживайтесь, товарищ Захаров. На самом деле никакой уверенности в том, что боевые действия прекратятся
Вождь подходит к письменному столу, наливает в стакан из открытой бутылки Нарзан и делает маленький глоток:
– ... Что касается англичан, то передышка в войне с германцами, которую они получили в подарок от нас, практически сходит на нет. Ухудшается обстановка для Великобритании в Атлантике, Средиземноморье, на Ближнем Востоке и Юго-Восточной Азии. А после неудачного покушения на Гитлера можно ожидать возобновления воздушной войны над метрополией. На данный момент, пожалуй, только американцы могут быть довольны своим положением, но и то с некоторыми оговорками - прямое военное столкновение Соединённых штатов с Японией, думается, уже не за горами. Всё это я говорю за тем, чтобы вы, товарищи военные, не расслаблялись. Надо использовать каждый день, каждый час передышки для повышения боеготовности и выучки наших войск, с которыми, как показал первый месяц войны, у нас не всё благополучно. Предлагаю, если нет возражений, на этом закончить заседание Ставки. Все свободны, за исключением членов политбюро.
'Похоже, что заседание политбюро пройдёт в узком составе - Молотов, Киров, Берия и я. А что здесь делает нарком госбезопасности'?
– Прошу вас, товарищ Меркулов?- холодно произносит вождь, не предлагая ему сесть.
– Как вам известно, товарищи,- начинает хриплым голосом нарком,- в Испании около двух недель назад пропал исполняющий обязанности поверенного в делах Лев Гельфанд...
'Гельфанд, Гельфанд... что-то знакомое... Оля называла его фамилию... Он был резидентом ИНО в Мадриде... А ещё Бокий мне как-то рассказывал, что будто бы Гельфанд - сын Парвуса'.
– ... На ноги были подняты все резидентуры в Европе, Америке и Дальнем Востоке, но всё тщетно. Сегодня, наконец, мы получили известие, что Гельфанд объявился в Вашингтоне...
– Считаете, товарищ Меркулов, что Гельфанд мог передать 'испанскую плёнку' американцам?- На удивление спокойно спрашивает вождь.
– Не исключаю такой возможности, товарищ Сталин, Гельфанд организовывал проявку киноплёнке в полпредстве...
'Фф-ух, слава богу не моя не в меру инициативная супруга... Стоп, а теперь и газетное сообщение о гибели Гарримана заиграло новыми красками... Расплата за предательство? Жестоко? И за меньшее убивали. С другой стороны, откуда Гельфанду знать о той плёнке, что я передал Гарриману для Рузвельта, а тот соответственно невестке Черчилля? Не его это уровень. Хотя возможно, что приговорили Гарримана не за это, а за слишком 'тесный контакт' и слив информации англичанам. Должна же быть у них своя контрразведка... Или всё проще? Зачем 'множить сущее без необходимости'. Ведь только у Оли было средство, возможность и мотив. Или возможности, всё-таки, не было'?
– И что теперь будет?- Насупленный Молотов сосредоточенно протирает линзы пенсне.- Погиб Гарриман. Ленд-лиз, очевидно, откладывается - пока придёт новый человек, пока войдёт в курс дела. Возможно, что смерть Гарримана как-то связана с 'испанской плёнкой', тогда всё ещё хуже - ведь мы же обещали Черчиллю, что вопрос с ней закрыт. Как я буду смотреть ему в глаза теперь? А нам на следующей неделе
В кабинете на секунду повисает тягостное молчание.
– Я бы начал с перечисления фактов,- смотрю перед собой на стену, ни к кому не обращаясь,- сказал бы что Красная Армия в одиночку за полтора месяца на своём фронте нанесла германской армии соизмеримые или даже несколько большие потери, чем все союзные армии весной-летом прошлого года за три месяца. И потери убитыми и ранеными мы понесли соизмеримые с вашими, так что упрекнуть нас не в чем. А снижение интенсивности боёв на фронте связана прежде всего с необходимостью восстановления боеспособности частей и пополнения вооружения и боеприпасов, которые сильно затруднены растянутостью коммуникаций, недостаточной пропускной способностью транспортных магистралей и перестройкой нашей промышленности на военные рельсы. Или попросту сказать - все военные запасы, созданные к началу войны в приграничных районах израсходованы, снабжение армии идёт 'с колёс'.
Краем глаза замечаю, как вождь, приминающий большим пальцем табак в трубке, замирает, оценивая мои доводы.
'Ворчит товарищ Молотов... Непросто ему иметь дело с союзниками, которые много обещают, но мало делают. Даже заключённые соглашения ничего не гарантируют - необходимо постоянно и неустанно напоминать, просить и требовать их исполнения. С другой стороны - а кому легко? Работа у дипломатов такая, вот только вопрос - подходит ли он для неё? На мой взгляд не очень - в уме, работоспособности и преданности ему, конечно, отказать нельзя, но этого, ох как, недостаточно чтобы стать блестящим дипломатом. Последние два качества являются, пожалуй, ключевыми из-за чего он оказался в обойме вождя, который выдвигал его на самые высокие посты в партии и государстве... Но нигде Молотов не 'выстрелил' - всюду, на мой взгляд, был проходной, временной фигурой. И нельзя сказать, что Сталину некого было выдвинуть на главный дипломатический пост - среди большевиков высокообразованных, знающих множество иностранных языков, отличных ораторов хватало - вот только с этими двумя качествами у них была проблема'.
– Позже обсудим,- коротко бросает вождь.
В дверях кабинета гуськом появляются Димитров и Мануильский.
– Здравствуйте, товарищи,- вождь встречает их в центре кабинета, кивает на стулья,- переходим к главному вопросу, для которому мы здесь собрались, о расколе в Коммунистической партии Польши.
'Очередной 'раздел Польши''?
Вождь отходит к письменному столу и снимает трубку телефона:
– Где товарищ Жданов?.. Понятно, товарищ Димитров, напомните всем предысторию вопроса. Не вставайте.
– Товарищи,- Димитров широким движением головы отбрасывает назад длинную чёлку упавшую на глаза,- я не буду углубляться уж слишком далеко в историю КПП, начну с её 'коминтерновского', а точнее с периода после 7-го Конгресса Коминтерна, который ознаменовался нашей новой стратегической линией - политике Народных фронтов, призванной объединить все демократические антифашистские силы. Руководителю польских коммунистов товарищу Ленскому к этому моменту только-только удалось обуздать фракционную борьбу в партии, длившуюся со времени её образования. Однако добиться объединения коммунистов, социалистов и других антифашистских сил не удалось в первую очередь из-за самой КПП, которую расколол вопрос с кем можно блокироваться, а с кем нельзя. Члены КПП воюющие в Испании, находящиеся в Польше и в СССР имели по этому поводу диаметрально противоположные мнения. Перемирие в Испании и оккупация Польши Германией с одной стороны лишили противостоящие стороны предмета спора, а с другой - открыли новую жаркую дискуссию, теперь по вопросу выхода из КПП коммунистов Западной Белоруссии, Западной Украины и Литвы. Руководству Исполкома Коминтерна лишь в последнее время с большим трудом удалось переключить эту дискуссию в конструктивное русло, поставив перед партией задачу подготовки к созданию органов власти новой Польши на освобождённых территориях. Однако появившиеся в последние дни сообщения английской прессы о подготовке к подписанию так называемого соглашения 'Сикорского-Майского' о восстановлении дипломатических отношений между правительством СССР и Польским правительством в изгнании грозят окончательно взорвать ситуацию. На вчерашней встрече с Ленским, где мы обсуждали программу партии на ближайший период, он заявил мне, что если слухи о соглашении подтвердятся, то он и ЦК партии объявят о выходе КПП из Коминтерна. Ленский утверждает, что он уже провёл консультации и в этом решении его будут готовы поддержать все польские коммунисты. В этом случае в Польше нам будет просто не на кого опереться. Я пытался объяснить товарищу Ленскому, что возможно подобное соглашение - это тактический ход с целью создания военного союза против Гитлера, но он был категоричен: или - Правительство в изгнании, или - КПП.