Война

Гильмутдинов Ирек

Последними погибли Фоули и Кантемир.

Они сражались с неистовой яростью, словно две бури, сошедшиеся в смертельном танце. Вколов себе остатки боевых стимуляторов, они превратились в две смазанные тени, мелькающие среди когтей и клыков. Их движения были быстрее человеческого восприятия — послденя «Фуерза», выпитая Этьеном в последний момент, позволила ему хоть как-то различить этот безумный вихрь клинков.

Они прыгали.

Уворачивались.

Рубили.

И пали в бою истёкшие кровью.

Когда с последней тварью было покончено,

на площади перед донжоном остался только один.

Один Этьен.

Один последний воин.

Почему он выжил, Этьен до сих пор не мог понять — разве что это была жестокая насмешка судьбы. Сейчас он пробирался между трупами, усеявшими лестницу, ведущую в подземелья ордена «Нового Света». Необходимо любой ценой уничтожить Капитула. Если этого не сделать, он вновь соберёт войска, и тогда человечеству придёт конец. Действовать нужно немедленно.

Если даже Артур не справился, то Меровинген, несомненно, ослаблен. Да и вряд ли у него ещё остались силы, способные прийти ему на выручку. Каждая секунда промедления могла стать роковой, и Этьен понимал, что от его решительности зависит судьба всего человечества.

Когда он спустила глубоко поз землю следуя по кровавому следу, то очутился в подвале немыслимых размеров. Картина, представшая перед ним, заставила его челюсть отвиснуть руку разжаться, выронив меч.

***

За час до того, как Этьен спустился в подвал, я уже пробивался сквозь толпы защитников. Бежать вниз по винтовой лестнице не получалось — на каждом повороте меня встречали новые отряды солдат. Все до единого под действием эликсиров, с глазами, горящими нездоровым блеском. Откуда у них столько эликсиров? Создавалось впечатление, будто здесь расположен целый завод по производству этих зелий. Непонятно, как одна женщина могла передать столько жизненной энергии? Её бы давно должен был сразить инфаркт от таких затрат... Ладно, с ней я ещё разберусь никуда она не денется.

Очередной рыцарь в сияющих доспехах рухнул, рассечённый моей шпагой, клинок которой пылал белым пламенем. К тому времени, как я достиг нижнего уровня, на моем счету было уже не менее сотни убитых. И ни тени сожаления — эти ублюдки, истребившие собственный народ, недостойны даже мысли о пощаде.

Когда последний стражник пал, я прошёл по узкому коридору и оказался в просторном зале, где меня встретил насмешливый окрик:

— Ты всё равно ничего не добьёшься.

— А мне кажется, уже добился, — ответил я, продолжая идти. Пусть я не до конца понимал, о чем речь, но из принципа не собирался соглашаться.

Зал представлял собой странное зрелище — не идеальный круг, а скорее неровную воронку, будто гигантский кулак вдавил пол и стены. На дне этого импровизированного амфитеатра стояли двое: мужчина со снятым шлемом и женщина, которую я сразу узнал — Татьяна, та самая "Резкая", пропавшая годы назад. В пятистах метрах поблёскивала вода — причал с одиноким судном. Он что, собирается бежать? На таком утлом судёнышке? Да "Вестник перемен" пустит его ко дну за считанные секунды.

Но почему корабль только один? Где остальные? Так, не время для этих мыслей.

Я медленно приближался к паре, активировав тепловизор. Внезапная яркая вспышка едва не ослепила меня — лишь мгновенная реакция Ольки, отключившей сенсоры и запустившей экстренную регенерацию, спасла моё зрение.

— Спасибо, — пробормотал я.

— Сосредоточься, — мысленно ответила она, а после добавила. — Посмотри направо.

Вернув обычное зрение и включив ночной режим, я едва не споткнулся. Система выделила контуры объекта, вплавленного в скалу — космического корабля, потерпевшего крушение. Даже схематичное изображение не оставляло сомнений: он приземлился крайне неудачно.

Не успел я сделать и шага, как передо мной материализовалась голограмма — старец с посохом, увенчанным игрой молний. Если бы не лёгкое мерцание, можно было бы принять его за живого.

— На колени, смертный, или я уничтожу тебя, — прогремел его голос.

Я лишь пренебрежительно махнул рукой, продолжая движение.

— Нас дешёвыми фокусами не напугать. А уж кривой голограммой и подавно, — усмехнулся я, демонстрируя свою осведомлённость.

— Хм, образованный. Неожиданно, — голограмма наклонила голову. — Тогда вот моё предложение: стань моим последователем и обретёшь вечную жизнь.

— С этим у меня и так проблем нет. Мне три сотни лет, и, как видишь, я неплохо выгляжу. Только вот доспехи протереть бы, а так — я красавчик, не находишь?

— Тогда чего же ты хочешь? — проигнорировав меня спросил старик.

В этот момент я заметил нечто знакомое. Чтобы не показать своей заинтересованности и отвлечь внимание, резко сменил тему:

— Ты слуга цивилизации Ласт Ас, так?

— Да, — ответил старец с явным интересом.

— Расскажи, как оказался здесь. Если история понравится — стану твоим первожрецом. Но этих двоих я убью. Таковы мои условия.

— Принимается, — не колеблясь ответил старик.

— Что?! — зарычал мужчина, с яростью надевая шлем. — Я служил тебе верой и правдой сотни лет, а ты так легко предаёшь меня? Какой же ты бог, если предаёшь самых верных?! — Он оттолкнул пытавшуюся удержать его Татьяну и бросился на меня.

Голограмма равнодушно констатировала:

— Он сильнее тебя. Его разум совершеннее. Зачем мне неудачник, не справившийся с порабощением одной жалкой планеты?

В воздухе запахло грозой. Бой начался.

Я бросился навстречу атакующему воину, и в следующее мгновение пещеру огласил звон скрестившихся клинков. Искры, словно россыпь падающих звёзд, разлетелись во все стороны. Его скорость не уступала моей под ускорением, но опыт... Опыта ему катастрофически не хватало. Да, он тренировался — это было очевидно по отработанным движениям. Даже знал несколько изощренных приёмов, но...

Активировав кристалл в гарде на шпаге, я нанёс удар, который должен был отсечь ему руку — но клинок внезапно погас, не причинив вреда.