Война
Шрифт:
Осознав, что предстоит долгий разговор, я предложил перебраться в лагерь.
— Может переберёмся к вам? «Чую разговор будет долгим», —спросил я Камиля. — Нам нужно выработать стратегию до наступления темноты. Времени осталось совсем мало.
Де Потье согласно кивнул и развернув лошадь повёл нас к командному шатру, где уже ждали остальные командиры. Предстоял долгий совет, от которого зависела судьба многих жизней, а точнее всего человечества.
В воздухе витало напряжение, смешанное с решимостью. Все понимали — в ближайшие дни состоится
Перед тем как отправится. Я попросил Виолетту с группой остаться на позициях — не стоит лишний раз нервировать собравшихся союзников её милыми и необычными питомцами. Она ответила загадочной улыбкой и игривым подмигиванием. Чему я, не придал особого значения, оставив без комментариев и спешно последовал за комтуром к месту совета. Вот чего она начинает? Знает же, что у меня есть Виктория.
— Ну, рассказывай обстановку, —не став заходить в шатёр, я устроился у костра в привычной для меня обстановки и приготовился слушать.
— Погоди, — остановил меня Камиль. — Пусть лучше расскажет наш великий магистр Ришельё де Жабон. Он единственный уцелевший из всего совета старейшин.
Только теперь я обратил внимание на фигуру пожилого мужчины, сидевшего с нами у костра. Его впалые щёки, потухший взгляд и сгорбленная спина выдавали человека, потерявшего не просто соратников, но и саму волю к жизни.
— Добрый день, — представился я. — Комаров Артур Сергеевич, член ордена Искателей Истины и инициатор этого... необычного собрания.
При упоминании ордена в глазах старика мелькнуло нечто — то ли удивление, то ли смутное воспоминание.
— А я... — его голос звучал как скрип старого пергамента, — я всего лишь старик, которого всю жизнь использовали в чужих играх, те кому мы верили и те кто погубил наш народ. — Горькая усмешка исказила его лицо. — Но ладно, слушайте...
Он тяжело вздохнул, поправил плащ на плечах и начал свой рассказ:
— Полагаю, общую ситуацию в мире вы знаете, поэтому расскажу только о том, что произошло в наших землях.
Пламя костра то и дело отражалось в его потухших глазах, когда он смотрел на него:
— В ордене «Новый Свет» у меня был верный человек. Должность скромная — писарь, вёл учёт расходов. Так вот писал время от времени о происходящем там. Однажды в главную цитадель привезли женщину по имени Татьяна... — При упоминании имени мои пальцы непроизвольно впились в колени. В памяти всплыли обрывки прошлого — давным-давно в наших рядах была искательница по прозвищу "Резкая", пропавшая без вести при загадочных обстоятельствах. Скажем так, пазлы наконец начали складываться. Теперь становилось ясно, куда она исчезла.
— Эта женщина, — продолжал де Жабон, — стала сначала любовницей, а затем и женой самого Капитула Меровингена. Признаюсь, о его браке мы узнали лишь недавно. Все думали, что у него лишь наложницы... — А меня с каждым
Старик нервно сглотнул, прежде чем продолжить:
— Она передала им какие-то знания, давшие новый импульс всем лабораторным экспериментам. Орден начал вербовать людей золотом, женщинами, обещаниями вечной жизни... Совет пытался вмешаться, но нам ясно дали понять, что не в нашем это праве. Тем более что войска подчинялись лично Капитулу.
Наступила пауза, нарушаемая лишь потрескиванием дров.
— Потом пришло затишье. До того дня, когда Этьен привёл пленницу... После её допроса Меровинген месяц ходил сияющий. Он что-то получил от неё — ключ, как он говорил, к власти над миром. Хотя, конечно, под «миром» он понимал лишь собственные амбиции.
Де Жабон сжал кулаки, его голос зазвучал громче:
— Когда к нам начали поступать жалобы от комтуров о массовых похищениях целых деревень для опытов, мы наконец решились действовать. Но было уже поздно. Нам выдвинули ультиматум — любое вмешательство будет означать нашу гибель. Теперь я понимаю — тогда у нас ещё был шанс, но мы его проср… упустили.
Последние слова он произнёс с нескрываемой горечью:
— За последние месяцы Меровинген де Матрикс набрал невероятную силу. Города падали один за другим. Ландмейстеров он отправил на плаху. Лишь Марсель де Гежон перешёл на его сторону добровольно, загнав жителей под стены замка у гор Халтия как скот на убой...
Пламя костра внезапно вспыхнуло, осветив наши мрачные лица. Ветер донёс запах дыма и далёкие крики птиц. Предстоящая битва уже отбрасывала свою тень на настоящее.
— Сколько здесь людей?
— И полторы тысячи не наберётся, — ответил вместо старика Камиль. — Это всё, что мы смогли собрать. Большинство земель, что мы обошли, пусты.
— А сколько всего население вашего народа? — Я мысленно сжал пальцы. В надежде, что они не сильно размножились.
В этот раз ответил Ришельё:
— По последним записям нас было чуть больше семисот тысяч.
— Сколько?! — услышав цифру, я реально охренел. — И вся эта орда теперь служит капитулу? Твою налево. Могли бы просто их ушанками закидать при таком количестве народу, — моему возмущению не было предела. А судя по лицам, они ни фига не поняли, что я им только что сказал.
— Хорошо, я всё понял. Мне нужно пойти с Мишкой поговорить и сообщить ему прекрасную новость, — встав, добавил: — Прям представляю, как он обрадуется, услышав численность врага.
Хренова Хельга, у тебя работал спутник. Триста тысяч. Мать твою за ногу. А семьсот не хочешь? Я шёл и мысленно ругал ИИ.
При моём приближении звери расступились, образуя живую аллею. Их могучие тела, покрытые шрамами былых сражений, напряглись в почтительном ожидании. Урсус, не утруждаясь церемониями, вышел навстречу, его массивные лапы бесшумно ступали по утоптанной земле.