Воздушный шарик со свинцовым грузом (сборник)
Шрифт:
Мы вышли из институтского корпуса, пересекли парк и зашагали по Брест-Литовскому. Поздний сентябрь радовал солнцем и неповторимой осенней свежестью, под ноги, осыпаясь с веток, падали каштаны, выскакивая из расколовшейся скорлупы, словно маленькие веселые негритята.
В «Шапито» мы заняли столик в глубине кафе. Ярик был весел и трещал без умолку, сочиняя на ходу небылицы о стройбатовских буднях, Даша молчала и держалась подчеркнуто холодно. Наконец, к нам подошел официант – тот самый молодой человек со смешными усиками под угреватым носом, с которым
– Что будем заказы… О! – проговорил он, узнав меня. – Какая встреча. Рад приветствовать.
– Взаимно, – ответил я. – Тебя еще не уволили?
– Нет. А ты, я смотрю, перешел на мужскую одежду. Где твоя розовая кофточка?
– Разонравилась, – ответил я. – Даша конфисковала. Окончательно и бесповоротно.
– Помню-помню, – кивнул официант, разглядывая Дашу. – Твоя девушка, да? А это, – он кивнул на Ярика, – твой парень?
– Чего? – не понял Ярик.
– Ничего, – ответил я, похлопав Ярика по плечу. – Мальчик шутит. Он здесь пообвыкся за последние месяцы, избавился от угрей и профессионально обнаглел.
– Я не люблю шуток, – Ярик сурово глянул на официанта. – У меня на них аллергия. Короче. Нам три порции коньяка. И три кофе. И побыстрей.
– Две, – молвила Даша.
– Что две?
– Две порции коньяка.
– Почему?
– Я не пью.
– Совсем, что ли?
– Совсем. И не курю, если тебя это интересует. Еще вопросы?
– Достаточно, Даша, – сказал я. – Остальное Ярика не касается.
– Что меня не касается? – не понял Ярик.
– Ничего тебя не касается, – отрезала Даша. – Знаете что, мальчики, я, пожалуй, пойду. А вы оставайтесь, пейте коньяк, празднуйте встречу армейских друзей.
Даша выразительно глянула на меня.
– Как хочешь, – пожал плечами я.
– Даже так?
– А как еще?
– Я что-то ничего не пойму, – проговорил Ярик.
– Тебе, Ярослав, и не надо ничего понимать, – процедила Даша. – Тебе к лицу непонимание. Всего хорошего.
Она поднялась из-за стола и направилась к выходу. В дверях оглянулась. Я с приветливым равнодушием помахал ей рукой.
– Так что будем заказывать? – напомнил о своем существовании официант.
– Два коньяка, – сказал я.
– А кофе?
– Кофе не надо.
Официант хмыкнул и удалился.
– Чего это она? – поинтересовался Ярик.
– Кто она? – рассеянно спросил я.
– Даша.
– Ничего. Ревнует.
– Ко мне?!
– Ко всем. И ко всему. И не только меня. Ревнует весь мир ко всему миру. Потому что не все его обожание достается ей одной.
– Ничего себе, – сказал Ярик. – И на черта ты с такой связался?
– Потому что я ее люблю. Дурак ты, Ярик.
– Да-а, – протянул Ярик, – странная штука любовь. Вот, помню, у меня…
– Извини, Ярик, – оборвал его я, – мне в туалет нужно.
Оставив Ярослава, я направился в уборную. Там я открыл кран с холодной водой, ополоснул лицо и глянул в зеркало.
– Все правильно, – сказал я своему отражению. – Королева… Статуя… Дура.
Когда
– Вовремя, – сказал я. – Ты по второй не заказывал?
– Нет, – удивился Ярик. – А надо было?
– Надо было. Чувствую, одной порции сегодня будет мало…
Около недели я и Даша не звонили друг другу. Было непонятно, что возьмет верх – моя привязанность к ней или ее потребность вызывать восхищение. Зато Ярик стал названивать мне чуть ли не ежедневно, предлагая прошвырнуться по городу в поисках свежей дичи.
– Нужна смена впечатлений, – менторским тоном пояснял он. – Это занимает ум…
– Под какие проценты? – интересовался я.
– Хорошо, чтоб не давать тебе повода остроумничать, выражусь проще: клин клином вышибают.
– Береги честь смолоду, а телегу зимой, – отзывался я.
– Так ты не хочешь поохотиться?
– Хочу.
Ярик оказался таким умелым охотником, что дичь, завидев его, разве что не бросалась врассыпную. Самой вежливой реакцией на его попытку познакомиться было короткое «отвали».
– Не мой день, – с благодушной улыбкой пожимал плечами Ярик, словно давал понять, будто за плечами у него столько прицельных выстрелов, что пара-тройка осечек в счет не идут.
– А какой твой день? – спрашивал я. – Тридцать второе сентября?
– Не смешно, – отвечал Ярик. – В одиночку я бы уже давно кого-нибудь подцепил. Твое присутствие отпугивает добычу.
– Не иначе, – кивал я.
– Я думаю, нужно сменить тактику, – продолжал разглагольствовать Ярик. – Что мы все по улице шляемся, как голодранцы. Будем кадрить в каком-нибудь шикарном кафе или в баре. Пусть видят, что у нас есть деньги. У тебя, кстати, деньги есть?
– Есть.
– Это хорошо, потому что у меня нету. Пошли в Пассаж.
На углу Крещатика и Пассажа было, как всегда, людно, с открытых террас кофеен по обе стороны переулка доносились, сливаясь в единый гул, голоса, звон стаканов и звяканье ложек о металлические вазочки с мороженым. Под одной из террас скромно приютился своего рода символ нового времени – первый в Киеве платный туалет. Желающих воспользоваться этим новшеством и оплатить свои потребности гривенником было не слишком много, поэтому между дверьми, помеченными буквами «М» и «Ж», стоял зазывала, молодой двухметровый детина расплывчатой наружности, и методично выкрикивал:
– Не проходим мимо! Платный туалет! Мальчики налево, девочки направо! Мальчики налево, девочки направо!
– Ты посмотри на него, – проговорил Ярик. – Бык, амбал. Ему бы в шахте работать, а не людей в туалеты заманивать.
– Подойдем? – предложил я.
Мне не столько приспичило воспользоваться местными услугами, сколько захотелось поговорить с зазывалой о тонкостях его профессии. Завидев наше скромное общество, детина оживился и направил всю мощь своего призыва в нашу сторону:
– Платный туалет! Не проходим мимо! Мальчики налево, девочки направо!