Возгарка II
Шрифт:
Scheisse! Как это я забыл! Мне же пока не стоит никого кусать!
Вурдалачья зараза ведь могла засесть тихонько в моём организме и нужно убедиться, что от неё ничего не осталось, прежде чем…
— Почему ты остановился? — недовольно прошептала девица.
Я сглотнул, облизал губы и с усилием втянул клыки — будто пару клинков в ножны вогнал.
— Извини, но я на диете. Вот только что вспомнил, представляешь? — я ласково поцеловал её запястье, на прощание изучив узор голубоватых венок, и перевёл взгляд на лицо непопробованной
Девица слезла с колен, одарив меня возмущённым взглядом. Тряхнула сложенным веером — от чего тот раскрылся расписным крылом, — и удалилась, покачивая такими спелыми и круглыми бёдрами, что мне захотелось взвыть без всякого волчьего духа.
Клаус был слишком занят, чтобы сходу обратить внимание на мои гастрономические закидоны. Его брюнетка стонала куда громче, но музыка всё перекрывала, и различить неуместные обертоны смог бы только нечеловеческий слух. Собственно, нелюдей здесь хватало, так что замечали и завидовали, если сами не успели заказать такой же ужин.
Ну, а полумрак отлично скрывал от недостаточно зрячих глаз скользнувшую в разрез юбки нахальную руку мертвеца. Мой приятель совершенно точно собирался продолжить вечер наилучшим образом. Красотка утопала в смеси боли и наслаждения, кровь приливала к её щекам, на сочной груди проступали капельки пота.
Смотреть на это и не участвовать было пыткой, каких не претерпевают даже в застенках Нахтрамштейна. Я чувствовал себя монахом, принявшим целибат и угодившим на оргию. Но оставалось только глотать слюни или уйти.
Клаус тем временем оторвал окровавленные губы от ранок. Его зубы окрасились красным, а из дырочек сбежали тонкие струйки, слившиеся в одну и пропавшие на чёрной ткани девичьего лифа. Очень предусмотрительно со стороны хозяев заведения наряжать девиц в костюмы, которые проще стирать.
Его взгляд мельком прыгнул на меня, заметил перемены, от чего довольное лицо тоже переменилось на удивлённое.
— Что-то случилось? — тут же спросил он, но девица подала сигнал томным вздохом, и вампир почти автоматически скользнул языком по кровавой дорожке, а его глаза снова затуманились.
Я не стал открывать рта, пока он не закончил слизывать кровь с шейки, периодически отвлекаясь на полные губы и груди брюнетки. Край лифа соскользнул, открывая напрягшийся сосочек с идеальной ареолой. Я отвернулся к сцене.
Танцовщицы высоко вскидывали ноги, а содержимое их собственных лифов энергично подпрыгивало, грозясь вот-вот пересечь границу приличия.
Нет, пора мне на корабль. Незачем так себя мучить.
— Клаус, я тут вспомнил… — сбивчиво и с хрипотцой начал я. — В общем, пора мне на «Вильду», приятно было повидаться.
Подхватив шляпу, я бросил деньги за кровь в фужере на стол, поднялся и быстрыми шагами заспешил к выходу. Всё вокруг будоражило меня, будило голод, щекотало обоняние,
Я вышел на крыльцо в ночную прохладу, ощутил ветерок в волосах и закрыл глаза, стараясь прочистить голову. Лучше её, конечно, в кадку с ледяной водой окунуть, а ещё лучше — вылить эту кадку себе на темечко. Или просто в штаны.
— Эй, Рихард, подожди! — Клаус спешно нагнал меня и нахлобучил треуголку с перьями на кучерявую шевелюру. — Пропасть побери, да что на тебя нашло!
— Проблемы у меня, Клаус, — почти со злостью плюнул я.
— Так давай решать. Что за проблемы-то? Тебе сто лет, но ты вроде не дедок, чтобы в снадобьях из рогов нуждаться.
Он посмеялся, я тоже улыбнулся, но скорее формально. Рассказывать о встрече с шерстистым умертвием хотелось ещё меньше, чем про алайсиаг. Не то чтобы я опасался, будто давешний приятель начнёт относиться ко мне как к прокажённому, но слово тот ещё воробей — выпустишь, он же тебе на башку и нагадит.
— Да на мели я, — фраза сорвалась с языка почти непроизвольно. — Задержка у нас вышла, а заказчики попались слишком ценящие пунктуальность. В карманах и так пусто, а скоро вовсе последние штаны снимут, — стало гадко от себя, жалуюсь как баба!
— Так чего сразу не сказал? Пошли обратно, заплачу, уж за встречу-то посидеть надо!
— Не-е, спасибо, — покачал я головой.
— Ясно, гордость не позволяет, — фыркнул Клаус. — Ну, тогда давай так. Есть одно дело, согласишься — все свои финансовые проблемы решишь. Как свидимся, проставишься за оба раза, идёт?
— Что за дело? Типа твоих этих рогов?
— Лучше, друг мой, намного лучше! — он с усмешкой потёр сосочки позолоченной статуи — все три по очереди — и сбежал вниз по ступеням.
Я тоже почтил память трёхгрудой наложницы и последовал за ним.
* * *
И вот я снова вернулся в мир бюрократии и канцелярита — в портовую управу. Только на сей раз по длинному коридору я шагал позади Клауса, а настроение моё уже поднялось повыше глубоководных впадин, куда его зашвырнули проблемы с заказчиками.
По дороге я мельком глянул в приоткрытую дверь, откуда раздавались щелчки. Это бухгалтер, обложившись кучей бумаг, работал с арифмометром — ещё одним гениальным изобретением Северо Венченте. Волосы конторщика лежали слишком гладенько и казались ненастоящими — похоже, парик. На носу отсвечивали стёклами очочки-пенсне с цепочкой, а рядом на кипе документов примостился забавный берет с помпоном.
Но нам не сюда, нас ждёт другая дверь.
Честно говоря, я бы предпочёл иметь дело с капитаном порта — мужик он свойский, понимает моряцкие проблемы, сам морских миль намотал без счёта. Но бюрократический аппарат возглавляет вовсе не он, а душный чиновник.