Возвращение домой
Шрифт:
Дерево никак не отреагировало на удар и даже не закачалось. Аргилай зарычал и набросился на дуб с кулаками. Бил до тех пор, пока из разбитых костяшек не потекла кровь.
— Тупина… — пробормотала себе под нос варварка, поглядывая на неравный бой.
Кулаки онемели, боль притупила желчь обиды. Лаи обессиленно упал на колени перед деревом, затем лег на землю и свернулся в позу зародыша. Баюкая поврежденные руки, юноша забылся в беспокойной дреме под бдительным присмотром своей юной спутницы.
На
— Опасно, брак.
— Что? — сонной и недовольно пробормотал юноша, стуча зубами от холода. — С кем опасен брак? Какой брак? Я не хочу жениться.
— Тихо, тупина! — шикнула девочка и больно потянула Лаи за ухо. — Слушать.
В этот раз юноша сообразил, что его спутница пытается сказать ему на ломаном общем языке, и прислушался.
В предрассветный час в лесной чаще стояла гнетущая тишина, нарушаемая лишь редким скрипом старых деревьев. Внезапно раздался хруст ветки, затем еще раз. Волна страха окатила Аргилая ледяным потоком — к ним кто-то медленно приближался.
— Вроде один. — прошептал Лаи, бесшумно встал на ноги и подхватил с земли увесистый ухват.
Юноша огляделся по сторонам, прислушиваясь и пытаясь определить направление откуда доносился шум. Хруст повторился.
— Если он с собакой, то нам крышка. — тяжело дыша от волнения, прошептал Аргилай.
— Не бежим. — почти без акцента, твердо сказала Лиса. Хотя девочка боялась не меньше чем ее спутник.
Лаи кивнул:
— От собаки не убежишь.
Незваный гость приближался. Пер сквозь лес, ломая ветки, нечеловечески тяжело дышал, чем-то позвякивал и совершенно не пытался скрыть своего присутствия.
В немом оцепенении друзья ждали. Ждали и готовились сражаться насмерть, до самого конца, до последнего удара сердца. Они отчетливо слышали тяжелое дыхание незнакомца, а изредка даже фырканье.
Безоружная Лиска заняла позицию, чтобы броситься противнику под ноги и, если не сбить, то всячески мешаться в борьбе. Лаи поднял ухват над головой для сокрушительного удара. Громадная тень показалась из-за дерева. Лаи опустил ухват.
— Солнышко ты мое! — не веря своим глазам, прохрипел Аргилай. Горло сдавили слезы. Юноша уронил ухват на землю и, раскрыв руки в объятиях, пошел навстречу Упрямцу.
Конь узнал хозяина и, радостно заржав, подбежал к нему. Обнюхал, потерся и прижался огромной головой, чуть не сбив юношу с ног.
— Радость моя, родной мой! Где ты пропадал? — ласково приговаривая, юноша гладил жесткую гриву и почесывал все любимые места для чесания своего боевого скакуна.
Довольно оттопырив губу Упрямец всецело наслаждался процессом. Недоуздок на коне остался на месте, поводья тоже, седло присутствовало, но свисало набок. А вот все седельные
Лаи поправил седло, подтянул подпругу, ухватился за луку и ловким, привычным движением сел верхом. Глаза юноши вспыхнули триумфальным огнем. Да, он был на коне. Не на простом коне, а на настоящем Фельдбонском боевом жеребце. На тяжелом рыцарском скакуне. На своем любимом Упрямце.
— Вот теперь мы повоюем! — захохотал Аргилай, вскидывая кулак с разбитыми костяшками пальцев.
Он уже представлял себе, как в бешеном галопе несется к деревне. Обожжённые волосы развиваются от встречного потока ветра. От копыт его боевого жеребца в ужасе разбегаются мерзкие людоеды. Воображение дорисовало крыши деревянных изб, покрытые дерном, высокий заостренный частокол, лицо старосты Карпыча и слюнявые морды двух огромных собак…
Вскинутый вверх кулак медленно опустился. Триумфальный азарт будущего победителя сморщился до размеров идеи, которую не стоит бросаться реализовывать, очертя голову, а требуется хорошенько обдумать.
— Собаки, — пробормотал Аргилай, сползая с седла на землю. — Эти долбанные собаки, бурить их штольни. Даже на Упрямце я не справлюсь с собаками.
Лиса требовательно постучала по плечу.
— Что? — буркнул Лаи и оглянулся на варварку.
Девочка указала пальчиком куда-то в сторону и приказала:
— Ехать. Туда. Изба, одна собака.
Юноша, озадаченно, почесал затылок, пытаясь разгадать ребус.
— Ты хочешь, чтобы мы поехали к домику с доброй собакой? — предположил он.
— Да. — довольно кивнула варварка.
— И зачем?
Девочка тяжело вздохнула и подняла глаза к небу, всем своим видом показывая, как тяжело быть единственным умным среди тупых.
— Я знать. Знать убрать собака. — с трудом подбирая слова объяснила Лиса и показала два пальца. — Два собака убрать.
— Ты придумала, как победить двух здоровенных псин? И для этого нам нужно поехать к доброй собачке, что живет у одинокой избушки!? — моментально догадался Лаи.
— Да! — радостно взвизгнула девочка, обрадованная сообразительностью собеседника.
— Я не понимаю, как добрая собачка поможет нам справиться в двумя злющими псами людоедов, но… — юноша примолк, заметив, что варварка уперла руки в свои тощие бока и нахмурила ражие брови. — Но раз ты так говоришь, то мы немедленно выезжаем. — примирительным тоном закончил он и натянуто улыбнулся.
Трица отчаянно боролась, но это было бесполезно. Сомкнув ледяные пальцы на шее женщины, староста Карпыч сидел верхом на своей жертве и душил ее. Наемница попыталась ударить противника, но не смогла пошевелить рукой. Ни правой, ни левой. Руки словно приросли к земле. Воздуха в легких оставалось все меньше, перед глазами поплыли черные круги. Трицитиана собрала остатки своих тающих сил и дернулась, что было мочи. Дернулась и проснулась.