Возвращение домой
Шрифт:
— Не сказки это, маленькая красавица. — с дрожью в голосе пробасил Мамба. — На далеком юге, на границе с Ханда-аром есть темные колдуны, что с помощью магических снадобий поднимают покойников и подчиняют своей воле. Человек после смерти становится марионеткой, рабом колдуна, безвольным и тупым.
— Вот кстати о тупых. — вспомнила Трица. — Как там Аргилай со своим азартным недержанием?
— Когда я проходил мимо молодого Лаи, он выигрывал. — пожимая могучими плечами, сообщил великан. — Уверен ему все еще благоволит
— Постучи по дереву. — посоветовала арт-три.
— Я не суеверный. — махнул рукой Мамба.
— Ну да, ну да. — фыркнула Трицитиана.
Тем временем ситуация складывалась совсем не в пользу Аргилая. Юноша колебался несколько мгновений, а затем потянулся за своим арбалетом.
— Ставлю на все! — решительно произнес Лаи и выложил на стол оружие. — Арбалет против всех монет. Принимаешь?
— Хм… — единственный оставшийся противник — молодой мужчина с орлиным носом и густыми бровями, задумчиво погладил подбородок, поросший густой черной щетиной. Южанин с интересом осмотрел необычное оружие. — Какой любопытный экземпляр.
— Рычажный механизм гномьей работы, ложе из светлого Мурдского дуба. — пояснил юноша, с волнением понимая, что делает самую большую ошибку в своей жизни. Но иначе он не мог. Волна азарта подняла его на невиданную ранее высоту успеха, осыпала брызгами десятков монет, а затем с размаху долбанула о скалы проигрыша и неудач. У Лаи не осталось ни одной монеты, а под кожаным стаканчиком лежала последняя игральная кость. Впрочем, у соперника тоже была последняя кость. Пан или пропал, все или ничего, удача или бездна отчаяния — это увлекало, пьянило и манило. Аргилай просто не мог отступить. — Принимаешь ставку?
Носатый противник, хитро прищурившись, глянул на юношу и ответил:
— Играем, друг!
Аргилай улыбнулся, как умалишённый, и чуть-чуть приподняв свой стаканчик, посмотрел на игральный кубик. На верхней части игральной кости четко виднелись шесть точек. Юноша был уверен, что удача вновь повернулась к нему нужным местом. Следовало не растеряться и пристроиться. Тем более, что для этого у него были все шансы.
— Одна шестерка. — из последних сил скрывая ликование, сообщил Лаи своему сопернику.
У того оставалось два варианта. Первый: сказать, что юноша врет и проиграть, поскольку Аргилай не врал. Второй: поднять ставку и сказать, что на столе, то есть под обоими стаканчиками, одновременно выпали шестерки. Вероятность такого исхода крайне мала, а значит Аргилай и в этой ситуации выходит победителем.
— Ой-вей! Повышаю! — самодовольно сообщил соперник, нагло ухмыляясь уголком рта. — Две шестерки.
— Вскрываемся! — хохотнул Лаи, предвкушая победу и поднял свой кожаный стаканчик.
Соперник театральным движением руки сделал то же самое, и у юноши внутри все похолодело, а лицо покрылось испариной.
— Какой чудесный арбалет, — цокнул языком носатый, сгребая руками монеты со стола и пряча их в несколько кожаных мешочков. — Он так пригодится мне, чтобы защитить мой богатый выигрыш.
Аргилай сидел, словно громом пораженный, и тупо смотрел на две шестерки на игральных костях. Юноша никак не мог до конца поверить, что он только что окончательно и бесповоротно проигрался вдрызг.
— Послушай, — с трудом ворочая непослушным языком, произнес Лаи. — У меня есть конь. Дорогой конь. Настоящий Фельдбонский боевой жеребец. Он стоит больше чем это оружие и все монеты.
— Ой-вей, друг, — обаятельно улыбнулся победитель, завязывая последний мешочек. — Я буду очень-очень плохим человеком, если лишу тебя такого замечательного коня. Нет-нет-нет, даже не проси, не умоляй, я не буду больше с тобой играть. Удача на сегодня покинула тебя, о лучезарный!
— Дай мне отыграться. — с нажимом произнес Лаи.
— Конечно, о драгоценный, — легко согласился собеседник, подхватывая арбалет и поднимаясь из-за стола. — Но только не сегодня.
Аргилай резко вскочил, отбросив в сторону табурет, на котором сидел.
— Послушай! — вскричал он, но потом понял, что орет и продолжил более тихим голосом. — Послушай, мне плевать на деньги. Но этот арбалет, он нужен мне. Мне не жить, если я вернусь к своим без арбалета. — Лаи обернулся и покосился на Трицитиану, которая болтала с Мамбой на другом конце зала таверны.
— Но мне тоже нужен этот арбалет, — развел руками удачливый игрок. — Ты же видишь друг, сколько денег я сегодня выиграл. Меня убьют по дороге домой, если у меня не будет оружия. А идти до дома мне далеко, пол дня пути в сторону первопрестольного. Ай, нет, прости мне эти слова, мой юный коллега по несчастью, но свою жизнь я ценю выше твоей!
Аргилай сжал кулаки от отчаяния, старательно пытаясь что-нибудь придумать и вдруг, словно свеча в темноте, у него сама собой зажглась отличная идея. Юноша аж выдохну от облегчения, что такая светлая мысль вовремя посетила его уставший разум.
— У меня к тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться! — с довольным видом начал Лаи.
— Ой-вей, мой искуситель, — улыбнулся носатый своей обаятельной улыбкой. — Не стоит бросаться такими словами, пока я не услышал их.
— Видишь вон того огромного чернокожего громилу? — спросил юноша, указывая на Мамбу. — А с ним еще три вооруженных война.
— Ты пугаешь меня такими вопросами, о опасный друг. — забеспокоился бывший соперник.
— Вовсе нет! Это мои друзья, с которыми я сопровождаю караван до Фельдбона. Нам по дороге, и мы в полной безопасности проводим тебя до дома.