Возвращение домой
Шрифт:
Аргилай как раз подошел к воротам, когда лысый, стоявший ближе, закончил говорить на незнакомом юноше языке. Судя по всему, решил для себя Лаи, это один из южных диалектов общего языка. Во всяком случае некоторые слова казались смутно знакомыми. Мамба же явно понял, что сказал почивший и смысл сказанного заставил великана посереть лицом, покрыться испариной и сжать в громадном кулаке один из амулетов, висевших на шее.
— Что он сказал? — спросил юноша, заметив, как сильно испугался чернокожий.
— Почивший говорит, что в Йохе нашлись люди, которые утверждают,
— Вупырь? — переспросил Аргилай. — Это Муха то вупырь!? Не, вина он конечно знатно выхлебал, спору нет. А уж монет из меня выпил…
— Почившие не шутят. — покачал головой великан. — Они хотят войти и убить вупыря и всю его семью.
— Понятное дело, что не шутят. — передёрнул плечами юноша, рассматривая очень серьёзные лица, покрытые татуировками в виде человеческого черепа. — Так рожу себе размалевать могут только люди с полным отсутствием чувства юмора. Но семью всю вырезать за спасибо — это они палку перегнули. Там у Мухи дети, вроде. Надо время потянуть и самим во всем разобраться. — предложил Аргилай. — Переведи плешивому, что мы сходим и найдем этого вупыря, а они пусть тут ждут.
Мамба кивнул и собрался было перевести, но почивший ответил первым.
— Я знать общий язык. — произнес служитель культа Тьмы хриплым голосом похожим на стон умирающего.
Лаи аж дернулся от такого поворота событий.
— Я дать тебе время найти вупыря. Но мое терпение не безгранично. — произнеся это почивший развернулся и скрылся в темноте.
— Что происходит? — спросила Трицитиана, торопливо ковыляя к воротам. В правой руке женщина сжимала копье, а левой опиралась на костыль.
— Твой романтичный дружок оказался вупырем и так чем-то достал лысых религиозных фанатиков, что они пришли вырезать его семью. — ответил Лаи, с тревогой всматриваясь во тьму, где скрылись почившие.
— Муха — упырь? Бред какой-то. — пробормотала Трица.
— Вот и я так сказал. — пожал плечами юноша. — Но лысый обещал скоро вернуться и судя по всему всем табором.
— Пойдем-ка спросим с виновника торжества, что это за комедия. — решила Трицитиана и уже проковыляла несколько шагов, когда заметила, что Мамбы с ними нет. Женщин обернулась. Чернокожий великан стоял возле ворот на коленях и сжимая в кулаке амулет, трясся мелкой дрожью.
— Эй, ты чего? — опешил Аргилай.
— Я не пойду. — прошептал Мамба, обильно потея и серея от страха. — Нет, не могу. Там вупырь!
— Это на попе пупырь, а в доме обычный человек Муха. — попыталась подбодрить приятеля Трица. — Пошли!
— Нет, — замотал головой великан. — Муха не человек. Муха мертвец. Почивший поведал мне, что пронзил сердце Мухи копьем Прощания. Тот был мертв как гвоздь и холоден, как лед — жизнь покинула его тело. Но затем Муха встал и ушел. Обычный человек так не может, нет. Муха вупырь, живой мертвец, что пьет людскую кровь!
— Началось в деревне утро, пахнет сеном и дерьмом. — подняв глаза к грозовому небу, проворчала Трицитиана. — Не бывает никаких вупырей. Если
— А может сковородку под рубаху засунул. — предложил свой вариант Лаи. — А еще бывает так, что в тебя стрела попала, а у тебя под рубахой толстый старинный фолиант спрятан и стрела его пробить не смогла. Много раз такое слышал.
— Ну-да, ну-да, наш друг только и делает, что таскает с собой фолиант под рубахой. — фыркнула наемница.
— Не, ну а чо? — развел руками Аргилай. — Вот у меня случай в Тильбоне был: ударили меня ножом в живот, а на мне корсет оказался…
— Так и будем болтать, пока Почившие не вернуться? — перебила юношу Трицитиана.
— Ну не бросать же эту трусливую тушу здесь. — Лаи указал на Мамбу. — Я его не подниму!
— Я могу! — внезапно пискнула Лиса и торопливо слезла с фургона, на котором до того заняла позицию по сигналу тревоги. Девочка подошла к Мамбе, взяла своими маленькими ручками его огромную черную кисть с розоватой ладонью, и потянула.
— Пожалуйста, пойдем! — попросила варварка. — Вупырь захочет выпить мою кровь. Кто меня защитит?
Чернокожий великан посмотрел на девочку и после нескольких секунд колебания, медленно поднялся на ноги. К удивлению, всех присутствующих он послушно пошел за Лисой к дому Мухи.
Трицитиана громко постучала в дверь костылем.
— Муха, открывай!
Ей никто не ответил, а дверь не шелохнулась. Наемница опять постучала. Тот же результат. После короткого раздумья женщина кивнула на дверь и приказала Мамбе:
— Ломай!
Чернокожий великан аккуратно взялся за ручку своими толстыми пальцами, но дергать пока не стал. Мамба вновь посерел и весь затрясся мелкой дрожью.
— Оружие бессильно против вупыря. Он сожрет нашу плоть, выпьет кровь и похитит души. — испуганно пробормотал он.
— Подавится! — пискнула варварка и широко улыбнулась. — Все будет хорошо.
Мамба тяжело вздохнул, кивнул, собрался с силами, а затем одним рывком распахнул дверь, с треском выломав засов из деревянного косяка. Тут же в проеме двери материализовалась маленькая пожилая женщина, замотанная в черное платье и с пестрым платком на голове. Незнакомка загородила своим тщедушным тельцем проход, непрошенным гостям, и воинственно затараторила что-то на южном наречии. Мамба аккуратно взял женщину под мышки и легко подняв в воздух, вынес на улицу. Аргилай тут же юркнул в дом, держа перед собой заряженный арбалет. За юношей вошли Трицитиана и Лиса.
Маленькое захламлённое пространство дома Мухамарина встретило друзей полумраком и отвратительным смрадом. В воздухе висел тяжелый запах человеческих испражнений и вонь разгорающегося мяса.
Лаи зажал нос рукой и выругался, смешным изменившимся голосом:
— Какого хрена!? Как можно довести свой дом до такого состояния?
— И где Муха? — задалась более важным вопросом Трица, внимательно осматриваясь.
— И где дети? — добавил юноша все тем же смешным голосом. — Если они вообще есть у этого пройдохи.