Возвращение домой
Шрифт:
Именно в этот момент и сработала какая-то невидимая система. Что-то случилось, Джейк не успел и сам ничего понять, а Дюпрейн крикнул, срывая горло:
– Назад!!!
Белое облако ядовитого газа выплеснулось со всех четырёх сторон, повисло над головами, рассеиваясь в воздухе, опускаясь вниз тяжёлыми мутными каплями. Вот оно что! Ядовитая дрянь, конденсирующаяся в считанные доли секунды!
Джейк зажмурился, пряча лицо в рукав согнутой в локте руки, бросился куда-то в сторону, наугад. А открытую кожу лица и рук уже щипало нестерпимо, больно и едко. Главное – не дышать! Не дышать!!!
Он бежал, не разбирая дороги, ничего не видя перед собой, до тех пор, пока лёгкие не стали гореть, требуя кислорода. Но сначала Джейк бухнулся в какие-то кусты, только потом осторожно втянул сквозь зубы воздух. Горло
Точно, кусты! Плотный многолетний кустарник на дне небольшой лощинки. «Чёрт! Что это было? – Подумал с невольным удивлением, сейчас лишь и почувствовав, как накатывает холодная волна страха, – Они раскидали ловушки с отравляющим газом! Значит, воевать решили до полного нашего уничтожения… Видать, дошло до них, что мы сдаваться не собираемся…»
Руки и лицо жгло до сих пор разъедающей нестерпимой болью, словно муравьи – крошечные злобные насекомые – вцепились всем муравейником и жалят, жалят, и не смахнуть их никак.
Джейк озадаченно потёр лоб, щёки, всё лицо рукавом комбинезона, но боль ничуть не утихла, посмотрел на руки, на маленькие, шершавые пузырьки на тыльной стороне кистей, там, куда попали капли яда. Это были лучевые ожоги! Радиоактивная дрянь! Вот ведь, чёрт возьми! Напоролись!..
Срочно надо назад возвращаться, к месту ночёвки, искать свой рюкзак, аптечка нужна, что-то же в ней должно быть для такого случая.
Джейк вскочил, пошёл назад, хоть и торопился, но старался лишний раз не шуметь. Шёл быстро и всё же заметил краем глаза – или даже затылком – движение слева, и горло тут же передавило, словно кто невидимый и сильный воздух из лёгких выдавил… Кто там? Свой? Чужие? Может, они по лесу не только ловушки эти разбросали?
Джейк резко остановился, замер, но развернуться не успел: кто-то ударил по ноге неожиданно и больно, как каблуком сапога или ботинка. Падая, Джейк успел перекатиться, чтоб, не дай Бог, не попасть под очередь, и ещё в падении передёрнул затвор автомата… Но выстрела не последовало, только рядом, не дальше чем в метре, раздался негромкий насмешливый смешок и голос Алмаара:
– Что, гвардеец, опять встретились? Ну и везёт же мне на неприятности…
Джейк выругался про себя, вздохнул с облегчением и сел. Всё-таки в груди потеплело как-то радостно: уж лучше Алмаар, чем кто-нибудь из сионийцев. Алмаар тоже зашевелился рядом, чуть слышно брякнул автоматом. Встречей с Джейком он тоже был удивлён не меньше, разбегались-то все кто куда, а они вдвоём даже сейчас понеслись в одну сторону, в одни кусты почти что. Вот уж точно – везуха!
– Как тебе эта игрушка? Здорово придумали, правда? – Янис с невольным уважением прищёлкнул языком, покачал головой с задумчивым видом. Был он сейчас без кепки, поэтому свободно копался пятернёй правой руки в отросших волосах, нервно, да ещё и с болью, и смотрел в землю с глубокомысленным видом, словно и не здесь был сейчас, а в другом месте.
– Не знаешь, как остальные? Видел кого-нибудь? – спросил, наконец, первым Джейк. Алмаар перевёл на него глаза, хотел сказать что-то резкое, но передумал и ответил с усмешкой, со своей вечной презрительной ухмылочкой. – Ну и вид у тебя!
– Сам-то лучше? – обиделся немного Джейк, осторожно подушечками пальцев коснулся щеки; кожа горела, стала неровной от ожогов, даже это легкое прикосновение вызывало нестерпимую боль. Вздохнул и сказал устало. – Аптечку нужно…
– Вот, хорошая вещь, помогает сразу! – Алмаар покопался в своём рюкзаке, бросил что-то. Джейк поймал ампулу на лету, на ней не было надписи, но это оказался «Антирад». И вправду хорошая вещь. Небольшая ампула из высокопрочного пластика, в ней как раз на одну дозу. Ампула, совмещающая в себе и шприц. Под отвинчивающимся колпачком находился тонкий, как игла шприца, заострённый кончик. Попадая в тело, он растворялся под действием тепла, и лекарство под давлением впрыскивалось внутрь. Такой укол можно было поставить и в антисанитарных условиях, не имея никаких навыков в медицине, хотя в армии их всех кое-чему научили.
Джейк зажал ампулу в кулаке правой руки, левой медленно открутил колпачок и одним ударом – коротким, прямо через ткань, – ввёл «Антирад» в плечо левой руки. Через несколько минут после инъекции должна навалиться общая слабость, об этом Джейк
– Спасибо… – чуть слышно одними губами поблагодарил Джейк. Алмаар только плечами в ответ пожал. Он и сам не понял, даже не ожидал от себя самого такого, но отдал Тайлеру последнюю, вторую ампулу «Антирада». Почему? Чем руководствовался? А чёрт его знает? Он с детства не привык отчитываться перед собой самим за свои действия. Отдал последнее – и подумаешь! О собственных ошибках и просчётах Янис вспоминал обычно только тогда, когда бывало уже слишком поздно, но и тогда он винил лишь себя одного. Он не был жадиной или эгоистом, но сейчас он спасся, и остальное его интересовало мало, да и кто его знает, что завтра будет, зачем тогда об этом думать? Всю свою жизнь он жил одним днём, прожил – и ладно, прожил сегодня, даст Бог, проживёт и завтра. Будущее его интересовало мало, и он всегда старался, все усилия свои прикладывал для разрешения проблем дня сегодняшнего. А их он привык решать только по мере появления. Это правило выработалось у него с годами, прожитыми на улице, в неблагополучной среде, где Янис действительно радовался каждому прожитому дню.
Джейк сидел, привалившись спиной к стволу дерева, и незаметно наблюдал за Алмааром. Его поведение и этот поступок, были несвойственны натуре Алмаара, были почти товарищескими. Это удивляло. Джейк словно увидел Яниса с другой стороны, таким, каким он, наверное, может быть со своими хорошими знакомыми или даже друзьями. Хотя были ли они у него, эти друзья? Он, верно, и сам бы на этот вопрос толком не ответил…
Но при всём при этом это всё тот же тип! Не изменил своей привычке даже в этом случае. Когда они все рванули на сигнал капитана, Алмаар подзадержался, зато рюкзак свой захватил… Всё своё ношу с собой! Только себе одному и доверяет, хотя…
Джейк поморщился, вспомнив про ампулу, ведь пришлась она очень кстати. Слабость навалилась незаметно, мягкой, очень приятной волной, почти убаюкивающей, пальцем пошевелить лень. Джейк сидел, низко опустив голову и закрыв глаза. В сон клонило – страшно! Но главное – пережить несколько первых минут, пока «Анти-рад» растворяется в крови. Такое всегда происходит, это обычно… До слуха, как сквозь толщу воды, доносились слова Алмаара:
– Серьёзно они за нас взялись… с такими-то ловушками… – помолчал немного, раздумывая, и добавил. – Ведь расшвыряли их, поди, сволочи, по всему лесу! Не пройдёшь теперь… Выбираться нужно из всей этой заварухи… Прорываться и уходить подальше! – Янис взмахнул рукой с раздражением, с досадой; уловив это резкое движение, Джейк вскинул голову, глянул на Алмаара затуманенными глазами. Лицо Яниса приобрело знакомую чёткость: возвращалась чувствительность. – Понимаешь, гвардеец, рвать нужно когти?! – громко сказал Янис, не отводя взгляда от лица Джейка, так хотел достучаться до него, хотел быть услышанным. Но взгляд его был все тем же рассеянным, и Алмаар вдруг крикнул. – Я уже руки сионийцев у себя на горле чую! – Он схватил себя за горло обеими руками, будто показывал в действии свои слова, яростно сверкнул в полумраке глазами, – Дышать не могу нормально… – добавил уже негромко, вздохнул тяжело, поводя плечами, посмотрел на Джейка исподлобья. – Куда ни ткнись – везде их форма… Аж в глазах уже рябит… Ненавижу!..
«Почему не ушёл тогда, в тот раз ещё? Зачем вернулся, ведь был же уже на той стороне дороги? Что тебе мешало? Ну и ушёл бы! – Подумал про себя Джейк, глядя на Яниса с безучастным равнодушием. Сам он плена не боялся. Был уверен, что выберется из этой передряги, выберется непременно живым, ведь его возвращения ждали дома, и мать, и отец… Да и в Гвардии нужно еще многое уладить… А вот Алмаар дёргается не зря! Он – один! Ни семьи, ни друзей, ни сочувствующих! Одни враги! Ему только на себя одного рассчитывать приходится… За него и помолиться-то некому… И никто его не ждёт… Сгинет он здесь – никто о нём и не вспомнит!.. Эх, знал бы ты, дружок, для чего нас капитан на рудник тащит, давно бы уже застрелился, или у Дюпрейна пулю выпросил… Чтом сионийцы, когда свои, с Ниобы, такую свинью подкладывают? Их ты там со своим мнением, да и со своей жизнью, интересуешь меньше всего! Им важна цель! А цель – это рудник бесхозный, разрушенный до основания… Ни нашим – ни вашим…»