Возвращение к людям

Вольный Владимир Александрович

— Где они?

Сыч захрипел, с ужасом смотря мне в лицо.

— Ну?

Он дрожащей рукой показал на шалаш.

— Пощади…

Я нагнулся и одним взмахом перерезал ему горло… он забился в предсмертной судороге. Мы, преодолевая преграды, подскочили к шалашу и стали срывали жерди, отбрасывали их в стороны.

— Смерть клану!

Женщины с завала стали спрыгивать вниз — они кинулись к раненым бандитам и стали безжалостно добивать их, всаживая свои ножи в грудь бывших мучителей! Часть бандитов сломалась, они кинулись к выходу из лагеря, направляясь вверх по ущелью, в горы. Несколько бандитов смели двух

девушек с дороги и кинулись бежать, расталкивая друг друга. Ульдэ всадила в спину одного из них стрелу, но остальные успели скрыться за поворотом. Их было человек десять — я знал, что там есть, кому их встретить и остановить!

Схватка еще продолжалась, но уже бессмысленная для обороняющихся. На каждого врага накидывалось сразу двое-трое наших — стрелы и копья сделали свое дело. Все было залито кровью бандитов, и нашей тоже… Не менее половины нашего отряда нашло свою смерть в логове врага.

Сова отбросил последнюю жердь — на земляном полу, среди прелых листьев и травы, лежали со связанными руками и кляпами во рту Ната и Зорька. У

Зорьки текли по лицу слезы. Она сумела подняться на колени и так встретила нас, когда мы разнесли этот чёртов шалаш. Ната лежала лицом вниз. Я взмолился небу:

— Нет! Только не это!

Она была жива. Бандиты не успели убить девушек — их планы были несколько иными… Но моя юная жена была так жестоко избита, что сейчас находилась без сознания. Она сопротивлялась подонкам до последнего и сумела кому-то, уже в клане, выбить камнем глаз. Сыч хотел, после того, как они вдоволь натешатся их телами, прирезать Нату на глазах и в назидание остальным, но передумал. Девушек, сорвав с них одежду, избили и только то, что Сыч хотел в игре с нами придержать у себя на руках козырь, спасло их от смерти. Мы успели, практически, в последний момент — бандиты, распаленные двумя другими, ранее захваченными возле поселка, жертвами, требовали от Сыча, чтобы он отдал им и этих девушек… Ната, с трудом, открыла глаза — мешал огромный кровоподтек, на пол-лица — и тихо произнесла:

— Дар… Как больно, любимый…

Она вновь потеряла сознание. Я, обезумев от страха за неё, поднял девушку на руки. Ната безжизненно повисла на моих руках, запрокинув голову. Её тело было в синяках и ссадинах. Волнистые волосы, которым завидовала даже

Элина, были накручены на деревянную палку — ее пытали, подвешивая на ней!

На ногах проступали багровые полосы от ударов плетью — такие же, какие остались на моих плечах, после ударов нагайки Сыча. Правая рука была сломана и неестественно вывернута. Под грудью лиловым пятном расплылся огромный синяк.

Сова развязал плачущую Зорьку, и набросив на неё что-то из сорванной с бандитов одежды, стал утешать ее. Затем, высвободившись из её объятий, шагнул ко мне:

— Дар!

Я поднял на него полные отчаяния глаза.

— Не время, брат! Нас ждут! Несколько бандитов ушло в ущелье, а еще надо помнить о тех, кто последовал за девушками к водопаду!

Я опомнился — Элина!

— Вы трое! — я указал женщинам, подбежавшим к нам. — Оставайтесь здесь!

Кто ранен?

Оказалось, что таких было немного — всего четверо. Зато убитых насчитывалось двенадцать. Среди них были почти все охотники с болот и часть женщин поселка. Я быстро осмотрелся и, не скрою, с облегчением выдохнул — среди лежавших на земле тел, не было никого из моего форта…

Остальные отделались более или менее легко. Я опустил Нату на землю. Женщины подложили под неё вязанку сухой травы и присела рядом.

Другая отошла к стонущему парню — им был один из молодых жителей посёлка.

За пару минут, мы обыскали лагерь и, обнаружив двух скулящих от страха уголовников, притащили их к костру. Они получили раны в схватке, но не они их тревожили, а страх перед расплатой… Один из них, совсем молодой, широко раскрыв глаза, как завороженный глядел, как Сова, с перекошенным от ярости лицом, вертит над его головой томагавком. Второй стоял на коленях.

Его руки были расписаны наколками. По какой-то забитости, плохо скрываемой парнем, я определил, что он не был одним из равных в этой стае. Но разбираться было некогда…

— Дар! — ко мне подбежала девушек, принимавшая участие в схватке. — Я видела со скалы — тот отряд, который мы пропустили в лес, возвращается обратно!

— Пощадите! Пощадите! Это всё Сыч! Он всем заправлял! Мы только подчинялись! Пощадите!

Сова занес томагавк, намереваясь раскроить пленному голову…

— Этих — держать до нашего возвращения! Попытаются бежать — убейте на месте, не раздумывая! Все мужчины — за мной!

Сова бросил на меня тяжелый взгляд и нехотя подчинился… Мы бросились на встречу отряду. Усталости мы не чувствовали — нас подгонял страх за жизни девушек. Через несколько сот шагов, я с Совой, бежавшие впереди, услышали голоса. Мы остановились. Наша группа растянулась — это была ошибкой.

Переглянувшись с индейцем, мы резко повернули назад, одновременно выбирая место для засады. Через пару минут все залегли, попрятались за валунами, которыми был усеян склон горы, чуть выше тропы. С другой ее стороны был обрыв. В этом месте они не могли идти кучкой, а должны были вытянуться один за другим. Мы надеялись, что они не слишком отстали друг от друга.

Так оно и оказалось. Семеро, явно, разочарованных бандитов — мы облегчённо выдохнули — вышли на тропинку и переговариваясь между собой, не торопясь, пошли гуськом в сторону лагеря. Один из них громко матерился, прикрывая рукой глаз. Я усмехнулся — праща Элины скоро запомнится всей долине, как страшное оружие! Девушки, по-видимому, убили пятерых из этого отряда.

Именно стольких бандитов не доставало. А недоработки мы исправим…

— Бей!

Три копья и несколько стрел одновременно полетели в их сторону. Мы выскочили следом. Растерявшиеся, не ожидавшие увидеть в самом сердце своего логова врага, они не успели оказать никакого сопротивления…

— Смерть Клану!

Мы бросились на них сверху и столкнули в обрыв. Я, Сова, и ещё двое: Бен и

Леший спустились по склону — добить! Рука у меня не дрожала… Сова ножом надрезал кожу на голове одного из них, глухо пробормотав:

— Этот — точно мой. И ещё пятеро — там. А вот Сыч принадлежит тебе!

Он дёрнул за волосы, и у него в руках оказался скальп бандита.

— Твой тут тоже есть! Вон, с твоей стрелой в боку!

Я поморщился. Сова, пожав плечами, повторил с ним ту же процедуру.

— Возьми! Скальпы этих врагов будут устрашать других!

— Ты думаешь, они ещё будут?

— Кто знает? — Сова хладнокровно сдернул кожу с головы мертвеца. — Ты думал, что когда ни будь будешь убивать?

Теперь пожал плечами я…