Возвращение в Оксфорд
Шрифт:
— Спросите лучше у лорда Питера, — посоветовала Гарриет.
— Если вы считаете, что его это не обидит, то спрошу, — совершенно серьезно ответила мисс Пайк.
Часы Нью-колледжа несколько не в лад прозвонили четыре четверти и пробили семь.
— Пунктуальность — явно одна из добродетелей, присущих нашему джентльмену, — сказала декан, глядя на привратницкую. — Вы бы встретили его, подбодрили перед испытанием.
— Думаете? — Гарриет покачала головой. — Таммаса Йони с толку не собьешь. [234]
234
Таммас
Может быть, мужчине и нелегко идти в одиночку по широкому двору под перекрестными взглядами академических дам всех видов и мастей, но это просто детские игрушки в сравнении с долгой дорогой от павильона до питча на «Лордс», когда выбито всего пять калиток, а нужно еще девяносто девять. Тысячи современников могли бы узнать этот легкий, неторопливый шаг, эту уверенную посадку головы. Гарриет дала ему пройти три четверти пути в одиночестве, а затем вышла навстречу:
— Вы не забыли почистить зубы и помолиться?
— Нет, мама. Еще я подстриг ногти, помыл за ушами и взял чистый носовой платок.
Взгляд Гарриет упал на проходивших мимо студенток — увы, они не могли бы сказать о себе то же самое. Они казались растрепанными и неопрятными, и Гарриет внезапно почувствовала благодарность к мисс Шоу, которая всегда уделяет столько внимания одежде. Что касается ее спутника, он весь, от прилизанной желтой шевелюры до кончиков ботинок, излучал опасность. От утреннего настроения не осталось и следа, глаза горели озорством, которого хватило бы на целую стаю диких обезьян.
— Что ж, идемте, и ведите себя прилично. Вы виделись с племянником?
— Виделся. Вероятно, завтра мне придется объявить себя банкротом. Он просил передать вам его любовь, будучи уверенным, видимо, что хоть этого добра у меня осталось вдоволь. И вся она вернулась к вам, хотя была моею. [235] Вам идет яркий цвет.
Тон его был приятно отстраненным, и она надеялась, что он имеет в виду ее платье, а не ярко вспыхнувшие щеки, но кто его знает. Она была рада передать Питера декану, которая подошла приветствовать его и избавила Гарриет от церемонии представления гостя всем присутствующим. Гарриет же могла забавляться, наблюдая за происходящим. Мисс Лидгейт в своей непосредственности встретила Питера точно так же, как встретила бы любого другого гостя, и стала заинтересованно расспрашивать его о ситуации в Центральной Европе. Светская улыбка мисс Шоу лишь подчеркнула отрывистое приветствие мисс Стивенс, которая тут же принялась оживленно обсуждать дела колледжа с мисс Эллисон. Мисс Пайк задала какой-то острый вопрос о недавнем убийстве, мисс Бартон приблизилась к Уимзи с явной целью внушить ему должные взгляды на смертную казнь, но была обезоружена его неколебимым дружелюбием и вместо этого заметила, что сегодня чудесный день.
235
Чуть измененная строка из стихов, зачитанных Белым Кроликом в последней главе «Алисы в Стране Чудес».
«Каков артист!» — подумала Гарриет, наблюдая, как мисс Бартон, потерпев поражение, передает его мисс Гильярд.
— Рад знакомству, — говорил тем временем Уимзи, с улыбкой глядя в колючие глаза тьютора по истории. — Ваша статья в «Историческом вестнике» о дипломатических аспектах развода…
(«Боже, — подумала Гарриет. — Надеюсь, он знает, о чем говорит».)
— …поистине мастерски. Мне только кажется, что вы несколько
236
Скорее всего, имеется в виду папа Клемент VII (1523–1534), у которого Генрих VIII безуспешно пытался добиться разрешения на развод.
— …судя по неизданным донесениям, которые находятся в распоряжении…
— …вы могли пойти в своих рассуждениях дальше. Вы совершенно верно замечаете, что император…
(Да, он действительно читал статью.)
— …искажено предрассудками, но значительное влияние канонического права…
— …необходимо тщательно проверить и заново отредактировать… Бесчисленные ошибки в написании и, по крайней мере, один возмутительный пропуск…
— Если вам понадобится доступ к этим документам, я мог бы вас связать… по официальным каналам… личное знакомство… никаких затруднений…
— У мисс Гильярд такой вид, — сказала декан Гарриет, — словно она получила подарок ко дню рождения.
— Кажется, он предлагает ей доступ к каким-то закрытым источникам информации.
(В конце концов, подумала она, он довольно важная фигура, хотя об этом постоянно забываешь.)
— …не столько политическое, сколько экономическое…
— Раз уж речь зашла о национальных финансах, — заметила мисс Гильярд, — то в этой области мисс де Вайн — признанный авторитет.
Она представила друг другу Питера и мисс де Вайн, и беседа потекла дальше.
— Так, — сказала декан, — мисс Гильярд он безусловно покорил.
— А его безусловно покорила мисс де Вайн.
— Думаю, это взаимно. У нее распустилось несколько прядей — верный знак удовольствия и интереса.
— Да, — согласилась Гарриет.
Уимзи со знанием дела дискутировал об отчуждении монастырской собственности, но она не сомневалась, что на уме у него сплошные шпильки.
— А вот и ректор. Придется их разлучить силой. Ему надо познакомиться с доктором Баринг и вести ее к столу. Ага, все хорошо. Она его прибрала к рукам. Твердое установление королевской прерогативы! Хотите сесть рядом и держать его за руку?
— Не похоже, чтобы он нуждался в моей помощи. Лучше вы. Вне подозрений и при этом источник ценной информации.
— Хорошо. Я сяду рядом и буду щебетать, а вы садитесь напротив и пинайте меня, если я скажу что-то лишнее.
Усевшись в соответствии с этим планом, Гарриет обнаружила не слишком приятное соседство: по одну сторону от нее оказалась мисс Гильярд (которая всегда испытывала к ней неприязнь), а по другую — мисс Бартон (которая все еще беспокоилась о сомнительном детективном хобби Уимзи). А прямо напротив нее сидели два человека, с которыми ей опасно было встречаться взглядами, если она намеревалась сохранить серьезность. С другой стороны от декана очутилась мисс Пайк; с другой стороны от мисс Гильярд, в непосредственном поле зрения Уимзи, — мисс де Вайн. Мисс Лидгейт, эта несокрушимая крепость, уселась в дальнем конце стола и вряд ли могла предоставить ей убежище.
Ни мисс Гильярд, ни мисс Бартон не заговаривали с Гарриет, так что она могла без помех наблюдать за прямолинейными попытками ректора составить мнение об Уимзи и за куда более дипломатичными, но не менее упорными попытками Уимзи составить мнение о ректоре — состязание это сопровождалось неизменной учтивостью с обеих сторон.
Доктор Баринг начала с того, что спросила Питера, показали ли ему колледж и что он о нем думает, добавив с подобающей скромностью, что с архитектурной точки зрения Шрусбери, разумеется, не может состязаться с более старинными учреждениями.